Королева. Последняя биография Елизаветы II - Эндрю Мортон

в секрете, романтические отношения между наследницей престола и морским офицером не укрылись от внимательных глаз гостей на свадьбе кузины Филиппа, Патрисии Маунтбеттен, и капитана лорда Брабурна в Ромси в графстве Гемпшир в октябре 1946 года. Чувствовалось, что Елизавета и Филипп не просто друзья. Он не только сопровождал королевскую семью в церковь, но и заботливо помог принцессе Елизавете, подружке невесты, снять шубу. В последующие несколько месяцев королевские апологеты, внимательно следившие за сплетнями о молодых в прессе, стали спрашивать: «А где же Филипп?», когда Елизавета появлялась в общественном месте, что ее сильно смущало и раздражало.

В конце января 1947 года, за несколько дней до отплытия королевской яхты Vanguard в Южную Африку, некоторые посвященные получили приглашения от лорда Маунтбеттена на небольшой ужин в узком кругу в его резиденции на Честер-стрит. Ноэль Кауард развлекал гостей, поднимавших бокалы с шампанским за Филиппа и Елизавету, к ним присоединялся король со своим обычным стаканом виски. Семья отправлялась в путь на четыре месяца, и по крайней мере два гостя на вечеринке уже начали отсчет дней до возвращения.

Одной из главных фигур в поездке был журналист газеты Times Дермот Морра, страстный монархист. В четырехлетнем возрасте он разразился слезами, услышав о смерти королевы Виктории, о чем поведала его няня. Математик, знаток античности, историк, член колледжа всех душ, получивший титул герольда арундельского, Морра стал одним из ведущих авторов, пишущих для Times. Если требовалась латинская метафора, цветистая фраза или высокопарное изречение, Морра был к вашим услугам. Его приметил король во время войны, когда научился справляться с заиканием и смог более свободно выражать свои мысли. Морру часто приглашали во дворец, если требовалось написать или подработать тексты для выступлений его величества. В составе группы журналистов он сопровождал королевскую семью и в поездке по Южной Африке, занимаясь подготовкой речей для короля.

Белый поезд на несколько недель стал домом для всех участников королевского турне. Во время путешествия протяженностью 11 тысяч миль они проехали сотни городов и деревушек. Официальная цель поездки состояла в выражении благодарности южноафриканцам за их поддержку и помощь во время войны. Вместе с тем все надеялись, что солнце и благодатный климат восстановят силы короля, сильно исхудавшего за время военных невзгод. Однако внешней стороне визита придавалось большое значение. Прежде всего надеялись на то, что присутствие королевской семьи укрепит позиции правительства умеренных, которое возглавлял генерал Ян Смэтс, против расистски настроенных националистов.

Кроме того, во дворце рассчитывали, что кульминационным моментом турне станет трансляция речи принцессы Елизаветы в день ее совершеннолетия. В этом обращении наследница затрагивала такие освященные веками монархические ценности, как служение, лояльность и традиции, и подчеркивала непреходящее значение института монархии в быстро меняющемся современном мире. Речь должна была стать манифестом послевоенной монархии, поэтому ее следовало хорошо продумать и облечь в соответствующие слова. Личный секретарь короля поручил эту деликатную миссию Морра, и тот без устали работал над проектом речи в течение всей поездки. Однажды драгоценный манускрипт затерялся где-то в поезде, но в конце концов его нашли среди бутылок с алкоголем в баре Protea вагона-ресторана. На Алана Ласселса, обычно всем недовольного, речь произвела сильное впечатление. «Я перечитывал черновик в течение многих лет, – писал он Морра. – Я не помню ни одной речи, которая бы столь полностью меня удовлетворила, в ней я не стал бы менять ни одного слова. И я, прожженный циник, был ею очень тронут. В ней слышались как величественные отзвуки речи другой Елизаветы в Тилбури, так и бессмертная простота слов королевы Виктории: “я буду справедливой”»14.

Но не все разделяли его высокую оценку. На этот раз король не согласился со своим личным секретарем. По словам корреспондента Би-би-си Фрэнка Гилларда, монарх считал, что речь, написанная Морра, была «слишком помпезной и полной банальностей»15. Выступлению принцессы Елизаветы надлежало стать одной из самых важных когда-либо произнесенных королевских речей, поэтому к ней отнеслись с особым вниманием. В одно воскресенье, после церковной службы, король, королева и принцесса Елизавета вместе с Фрэнком Гиллардом вынесли стулья в сад отеля Victoria Falls и в течение двух часов работали над речью: страница за страницей, строчка за строчкой. Принцесса зачитывала текст по параграфам, и тут же вносились изменения, оттачивавшие и пояснявшие каждую мысль. Так как именно Елизавете предстояло озвучить эту «декларацию о намерениях», ее голос играл решающую роль, как в буквальном, так и в переносном смыслах. Когда все остались довольны конечным результатом, принцесса стала репетировать финальный вариант под пристальным наблюдением Гилларда. Опытный радиожурналист назвал Елизавету «собранной, уверенной и всегда готовой к сотрудничеству»16, в отличие от ее заикающегося отца. В том же саду, под деревьями, была проведена аудиозапись речи. За процессом внимательно наблюдала группа любопытных бабуинов.

В день рождения принцессы, 21 апреля, речь принцессы передали по радио, представив ее как живую запись из Дома правительства в Кейптауне. Слушателями Елизаветы стали более 200 миллионов человек по всему миру, включая Америку. С первых слов принцесса Елизавета дала понять своим слушателям, что добровольно посвящает свою жизнь служению и расширению Содружества наций, а не исключительно представителям белой расы. «В мой 21-й день рождения я приветствую возможность обратиться ко всем народам британского Содружества наций и империи, где бы они ни жили, к какой бы расе ни принадлежали и на каком бы языке ни говорили». Кульминацией семиминутной речи стало обещание целиком и полностью отдать свою жизнь служению короне и ее подданным. Эти слова походили на монашеский обет, и Елизавета не смогла сдержать слезы, когда прочитала их в первый раз. «А теперь я хочу дать вам обещание. Все очень просто. Я заявляю перед всеми вами, что вся моя жизнь, будь она длинной или короткой, будет посвящена служению вам и нашей великой имперской семье, к которой мы все принадлежим. Но у меня не хватит сил одной, без вашей поддержки, исполнить это обещание, и я призываю вас оказать мне помощь. Я уверена, что непременно получу ее от вас. Господь да поможет мне выполнить мой обет, и да благословит Бог всех, кто захочет присоединиться ко мне»17.

Множество людей во всем мире прервали свои дела, чтобы услышать речь принцессы, которая явно шла от сердца. Король и королева прослезились, как и королева Мария, которая записала в дневнике: «Конечно, я плакала»18. И они не были одиноки. Черчилль, романтик до кончика своей сигары Romeo y Julieta, признавался, что речь Елизаветы тронула