Цена разрушения - Адам Туз

цель. Массированные воздушные налёты на Любек (28–29 марта 1942 г.), Росток (23–24 апреля 1942 г.), а также «рейды тысячи бомбардировщиков» на Кёльн (30–31 мая 1942 г.) и Эссен (1 июня 1942 г.) давали некоторое представление о том, что ожидает немцев, но они не вылились в непрерывную кампанию воздушных бомбардировок[1879]. И лишь в марте 1943 г. Командование бомбардировочной авиацией Королевских ВВС получило самолёты, позволявшие предпринимать постоянные атаки на ядро тяжёлой промышленности Германии, а также технологии наведения на цель. 5 марта с налёта на промышленный город Эссен, вотчину Круппов, началась «Битва за Рур»[1880]. С 20.58 до 21.36, следуя за невидимым лучом системы целеуказания «Гобой», 362 бомбардировщика поразили главную цель зажигательными и фугасными бомбами, оставив за собой разрушения и пожары[1881]. На этот раз Королевские ВВС не только произвели мощный налёт, но и неоднократно возвращались на протяжении пяти месяцев, всего сбросив 34 тыс. тонн бомб. Массированные налёты шли один за другим, перемежаясь беспокоящими дневными налётами, в которых были задействованы слабые силы, представленные лёгкими бомбардировщиками «Москито». Сильным бомбардировкам подверглись все крупные узлы, образующие Рурскую конурбацию: Эссен (5 марта, 12–13 марта, 3–4 апреля, 30 апреля, 27 мая, 25 июля), Дуйсбург (26–27 марта, 8–9 апреля, 26–27 апреля, 12–13 мая), Бохум (13–14 мая, 12 июня), Крефельд (21 июня), Дюссельдорф (25 мая, 11 июня) и Дортмунд (4 мая, 23 мая), Бармен-Вупперталь (29 мая), Мюльхайм (22 июня), Эльберфельд-Вупперталь (24 июня), Гельзенкирхен (25 июня, 9 июля), Кёльн (16 июня, 28 июня, 3 июля, 8 июля). В дополнение к этим несчастьям специальными бомбами 16 мая были разрушены плотины на реках Мене и Эдер, что привело к затоплению окружающей местности и нарушению водоснабжения. Бомбардировки привели к гибели тысяч человек и нанесли сильный урон городской застройке. Однако в первую очередь они поразили важнейший узел германской индустриальной экономики как раз в тот момент, когда Гитлер, Шпеер и RVE надеялись придать новый импульс производству вооружений благодаря росту выплавки стали.

Изучение источников того времени не оставляет сомнений в том, что «Битва за Рур» ознаменовала собой поворотный момент в истории немецкой военной экономики, крайне недооценённый в послевоенных описаниях[1882]. Как признавал сам Шпеер, Королевские ВВС поразили верную цель[1883]. Рур не только занимал первое место в Европе по производству коксующегося угля и стали, но и был важнейшим источником всевозможных промежуточных продуктов и деталей. Нарушение производства в Руре могло привести к остановке сборочных линий по всей Германии. После того как в ходе первого массированного налёта пострадали заводы Круппа в Эссене, Шпеер немедленно отправился в Рур с целью понять, как преодолевать последствия подобных бедствий[1884]. Он был вынужден возвращаться туда в мае, июне и июле, чтобы ускорить устранение разрушений и сплотить рабочую силу широко разрекламированными демонстрациями личной отваги[1885]. Рур, прежде считавшийся тылом, получил статус прифронтовой зоны. Шпеер создал специальный чрезвычайный штаб, обладавший абсолютной властью над всей местной экономикой, и планировал полную эвакуацию всего населения, без которого можно было обойтись. Оставшуюся рабочую силу предполагалось организовать на военный манер, одеть в единообразную форму и поселить в лагерях с тем, чтобы её можно было быстро перевести на те заводы, которые продолжали работать[1886]. Но всё, что удалось сделать Шпееру, — ограничить масштабы ущерба. Он не мог остановить вражеские бомбардировщики или помешать им причинять серьёзный урон военной экономике Германии. В первом квартале 1943 г., после начала массированных налётов, выплавка стали сократилась на 200 тыс. тонн. Zentrale Planting, прогнозировавший рост выплавки стали не менее чем до 2.8 млн тонн в месяц и соответствующим образом распределивший квоты на сталь, столкнулся с нехваткой почти в 400 тыс. тонн. Все кропотливые усилия, затраченные на реорганизацию системы нормирования, оказались тщетными из-за способности британцев разрушать немецкие производственные мощности более-менее по своему желанию. В свете нехватки стали Гитлер и Шпеер не имели иного выхода, кроме немедленного сокращения программы боеприпасов[1887]. Более чем удвоившись в 1942 г., в 1943 г. производство боеприпасов увеличилось всего на 20%[1888]. И пострадали не только боеприпасы. Летом 1943 г. разрушения, вызванные бомбардировками в Руре, отразились на всей немецкой экономике в виде так называемого Zulieferungskrise (кризиса субкомпонентов). Неожиданно дала о себе знать нехватка всевозможных деталей, отливок и поковок[1889]. И это непосредственно повлияло не только на тяжёлую промышленность, но и на весь военно-промышленный комплекс. Что самое существенное, нехватка ключевых компонентов привела к тому, что стремительный рост производства для люфтваффе резко остановился. С июля 1943 г. по март 1944 г. ежемесячный выпуск самолётов оставался на одном и том же уровне. Что касается военной экономики в целом, период стагнации растянулся на всю вторую половину 1943 г. Как признавал сам Шпеер, союзные бомбардировки похоронили все планы дальнейшего прироста производства[1890]. Британское командование бомбардировочной авиацией покончило с «оружейным чудом» Шпеера.

Дальше было только хуже. Относительно спокойное настроение, преобладавшее весной и в начале лета 1943 г., в первую очередь было обусловлено временной стабилизацией Восточного фронта. Однако обе стороны понимали, что это только временная передышка. Возобновление Красной армией своих кровопролитных усилий по изгнанию немецких захватчиков было только вопросом времени. В попытке предупредить и сорвать советское летнее наступление немцы после задержки в несколько недель 5 июля сами начали наступление на Курской дуге. Оно вылилось в противостояние, представлявшее собой одно из грандиознейших сухопутных сражений в истории[1891]. Но в ретроспективе оно представляется примером бесполезного упрямства. В 1941 г. вермахт атаковал Советский Союз одновременно на трёх фронтах, в целом растянувшихся более чем на 1000 км. В 1942 г. Гитлер был вынужден ограничиться Южным фронтом и только одной группой армий. В 1943 г. операция «Цитадель» была направлена всего на один выступ, находившийся на стыке двух групп армий[1892]. Курская битва не стала решающим поворотным пунктом — напротив, она указала на безнадёжность ситуации, в которую попала немецкая армия. С целью отразить наступление вермахта и приготовиться к собственному контрудару советское командование сосредоточило на Центральном и Воронежском фронтах 1.3 млн человек. Ещё 537 тыс. человек находились в резерве.

Рис. 22. Конец «оружейного чуда»: два года производства вооружений при Шпеере

Немцы же, даже оголив свои резервы, смогли выставить всего 777 тыс. человек. Выполнение танковой программы «Адольф Гитлер», безусловно, повысило качество танковых сил Рейха. 200 новых «Пантер» и 146 «Тигров» были специально собраны для того,