Вячеслав Молотов. От революции до Перестройки. - Александр Владленович Шубин

сомнению уже публикаторами в связи с рядом оснований. Во-первых, Молотов упоминается в третьем лице. Но руководители ВКП(б) это себе позволяли. Во-вторых, в заголовке есть пометка «Г. М.», что можно трактовать как «Г. Маленков», «группа Маленкова» или «Группа Молотова». Учитывая, что Молотов и Маленков были осуждены как раз за групповщину, автор не стал бы давать такой аргумент против себя и ставить подобную «групповую» пометку. А вот сделать экземпляр для Г. Маленкова – теоретически возможно. Может быть, автором был сам Маленков, а Молотов только знакомился с текстом? Эту гипотезу можно было бы принять, но 23 марта 1966 года Маленков направил в ЦК свое письмо[1648]. Оно гораздо короче и менее систематичное. В нем есть некоторые идеи, схожие с запиской 1965 года, причем эти общие идеи явно молотовские, а не маленковские 50-х годов. Так что вероятнее всего автором записки был Молотов, но мог ознакомить с ней Маленкова, который в тех условиях решил попытать счастья, следуя молотовским курсом. Если одного восстановят в партии под антихрущевским соусом, то и другого. Но эта линия к успеху не привела. Также в пользу авторства Молотова говорит то, что он систематически работал в библиотеках Москвы, а Маленков жил в Экибастузе, где возможности такой работы были куда скромнее.

Главная задача записки – добиться реабилитации Сталина и осуждения Хрущева. Процитировав трактовки репрессий 30-х годов, озвученных на XXII съезде, автор делает вывод: «Сталин и его соратники, люди, которые на протяжении всех 30 лет Советской власти, вплоть до июньского Пленума ЦК КПСС, составляли основное ядро Центрального Комитета, в представлении XXII съезда предстают перед нами сами оголтелыми и отъявленными врагами народа.

Выходит, что во главе нашей Партии, во главе нашего государства в течение 30 лет сумели удержаться, обманывая и запугивая Партию и народ их злейшие враги? Да, по логике Хрущева и иже с ним выходит»[1649]. А почему бы нет. Советская власть к 1957 году существовала не 30, а 40 лет, и большинство тех, кто возглавлял в первые десять лет компартию и государство, были объявлены врагами народа и уничтожены. И ничего. Да и «ядро ЦК» в 30-е годы умудрилось уничтожить большинство ЦК. Что же теперь на Хрущева пенять, он еще мягко выражается.

Записка подробно разбирает частные обвинения в адрес Сталина, которые публикуются в последние годы – от ответственности за поражения в советско-польской войне до причастности к убийству Кирова. Эти и сегодня распространенные версии действительно достойны научного обсуждения и критики. Но Молотов защищает Сталина, подробно цитируя стенограммы Московских процессов 1936–1938 годов. А это сразу компрометировало аргументацию записки в глазах тех, кто считал, что процессы сфальсифицированы. Но ведь официально итоги процессов тогда не были отменены.

Особенно Молотова возмущало выступление Шверника на XXII съезде, в котором говорилось: «Вот пример крайнего цинизма Молотова. При поездке его в 1934 г. в г. Прокопьевск машина, в которой он находился, съехала правыми колесами в придорожный кювет. Никто из пассажиров не получил никаких повреждений. Этот эпизод впоследствии послужил основанием версии о „покушении“ на жизнь Молотова, и группа ни в чем не повинных людей была за это осуждена. Кому, как не Молотову, было известно, что на самом деле никакого покушения не было, но он не сказал ни слова в защиту невинных людей»[1650].

Как же Молотов мог сомневаться в том, что имело место покушение, если это установили следственные органы! И сами обвиняемые все признавали в подробностях. Какие ко мне претензии? Автор категорически утверждает: «я исхожу из того обстоятельства, что процессы 1936–1938 гг. были процессами, не инспирированными кем-то в карьеристских целях, и, тем более, в целях уничтожения видных советских и партийных работников, а выявили действительную картину массового распространения среди бывших оппозиционных групп различных антисоветских, контрреволюционных, вредительских и диверсионно-шпионских подпольных организаций»[1651].

И почему, собственно, ответственность за репрессии возлагается только на руководителей, потерпевших поражение в 1957 году? «Спрашивается – мог ли Хрущев, будучи первым секретарем МК МГК ВКП(б) не знать о репрессиях в отношении своих ближайших помощников и сотрудников?»[1652] Ох, зря ты, Никита, открыл ящик Пандоры.

Автор записки делает вывод: «Я считаю, что то направление, которое было придано XXII съездом КПСС вопросу о т. н. культе личности И.В. Сталина, явилось направлением, прямо нацеленным на подрыв авторитета партии среди трудящихся нашей страны и всего мира, на дискредитацию политики Коммунистической партии Советского Союза, партии, представленной XXII съездом слепой и покорной исполнительницей воли тирана – ее генерального секретаря; партии, представленной XXII съездом очагом дрязг и „придворной“ грызни за власть, за близость к трону»[1653]. Ну хорошо, Молотов может не верить в фальсификации процессов. Но что он может противопоставить утверждению, что партия исполняла волю генерального секретаря и его окружения, в котором происходило противоборство? Уж его-то он видел своими глазами. Никаких контраргументов, свидетельств открытого непослушания Сталину, например, записка не приводит.

По мнению Молотова, Сталин вел страну и партию туда, куда хотело большинство рабочего класса и членов партии, а от отщепенцев-оппозиционеров избавлялись, потому что они мешали этому одобряемому народом курсу. Но почему такую схему можно применить к правлению Сталина и нельзя к правлению Хрущева? «Мне могут возразить… Если вы сами утверждаете, что один человек или группа людей не может направлять партию в миллион членов туда, куда эти миллионы идти не хотят, – как же тогда удалось это сделать Хрущеву и тем, кто был с ним в этот момент? Не скатываетесь ли вы тем самым на те позиции, которые только что так самоуверенно критиковали?

Должен признаться, что это – очень серьезное возражение. Действительно, если Хрущеву удалось повести за собой XXII съезд, а за ним всю партию, по нужному ему пути, то, спрашивается, почему то же самое не смог или не мог делать Сталин?

И, честно говоря, над ответом на это возражение мне пришлось попотеть не меньше, чем над всеми остальными материалами. По-моему, я должен ответить следующим образом:

Июньский Пленум ЦК КПСС 1957 года был первым пленумом в истории нашей партии, на котором из состава Президиума ЦК были сразу выведены семь из одиннадцати его членов – Молотов, Ворошилов, Каганович, Маленков, Булганин, Сабуров и Первухин». И что тут нового – Сталин и его фракция уничтожили большинство членов Политбюро 20-х годов, которые дожили до 30-х. Но есть разница – до конца 30-х годов «партии, всем ее членам, по официальным партийным источникам и каналам, было известно о характере разногласий, о ходе борьбы, о тех доводах,