«Великая Германия». Формирование немецкой национальной идеи накануне Первой мировой войны - Константин Николаевич Цимбаев

Однако и само пребывание в Берлине – столице активно развивающейся империи с ее подчеркнуто националистической и консервативной атмосферой, и близость к политическим и общественным верхам – Берлинский союз немецких студентов по своему значению далеко превосходил уровень обычной студенческой корпорации, на его собраниях присутствовали известные профессоры и политики, публицисты и видные чиновники, военные, деятели национальных союзов, члены императорской фамилии (Хётч с гордостью называл Берлинский союз «гражданской гвардией Гогенцоллернов»)[159] – способствовали постепенному переходу Хётча на все более консервативные позиции. В 1902 г. он был избран в правление берлинской группы, а спустя два года и в общеимперское правление Пангерманского союза. Следует, однако, со всей ясностью подчеркнуть, что нельзя считать Хётча деятелем пангерманистского направления, поскольку он присоединился к Пангерманскому союзу не потому, что разделял его идеологические принципы, а потому, что видел в нем возможность для максимально широкого пропагандирования имперско-государственных и национальных идей; этим объясняется членство Хётча и во многих других союзах: например, в Союзе сельских хозяев, Союзе «гакатистов», Всеобщем немецком школьном союзе[160].

Главным и неизменным в мировоззрении Хётча оставалась национальная идея, перенесенная на почву немецкого государства. Государство существовало, по Хётчу, во взаимодействии народа и территории[161]. Именно их величиной определяются мощь и величие государства. Приветствуя резкий прирост населения Германии на рубеже веков, Хётч также выступал за широкую империалистическую политику, необходимую для создания жизненного важного пространства для Германии. Тем самым Хётч все больше сближался с правым политическим лагерем и, продолжая поддерживать Ф. Наумана в его стремлении распространить национальную идею в среде рабочего класса, вместе с тем стал его политическим противником, возлагая надежды не на левый социальный либерализм, а на обновление консервативной партии.

Одновременно Хётч продолжал активно выступать за необходимость гражданского образования. Еще в Лейпциге он читал общеобразовательные политические доклады, что продолжал и в Берлине, где, используя поддержку Союза немецких студентов, активно пропагандировал в своей публицистике идею массового гражданского образования и воспитания. Так, он был одним из основателей политико-просветительской серии «Немецкая воля!»[162], целью которой было «распространение национального знания и подготовка национальной воли»[163]. Национальное образование немецкого народа должно было способствовать проникновению в массовое сознание идеи великого будущего Германии, служить источником его объединения, преодолевать политические и сословные разногласия ради международного возвышения Германии и ее внутреннего единства. Хётч считал себя «пионером немецкого будущего», он активно трудился во имя этого будущего, успешно увлекая своими идеями читателей[164].

Публицистическая деятельность Хётча не мешала его научной работе, хотя не раз вредила академической карьере. По заказу прусской Академии наук он получил в 1901 г. предложение участвовать в качестве архивиста в многотомном издании об истории правления курфюрста Фридриха-Вильгельма Бранденбургского[165]. В 1905 г. труд был закончен. Его уровень оказался настолько высок и критика была настолько восторженной, что в 1906 г. по рекомендации учителя Хётча, берлинского профессора Г. Шмоллера ему было предоставлено место университетского преподавателя средневековой и новой истории. В том же году он представил эту работу в качестве докторской диссертации и еще до официального присуждения докторского звания получил предложение возглавить кафедру истории в Королевской академии в Познани. Интересно, что до назначения Хётча Министерство просвещения было вынуждено испросить на это согласия «Центрального союза немецких граждан иудейского вероисповедания», чтобы не раздражать многочисленное еврейское население польских земель. Отсутствие возражений со стороны «Центрального союза» показательно для характеристики отношения самого Хётча к проблеме антисемитизма. Главной причиной предложения ему принятой в том же году должности профессора в Познани был высокий авторитет Хётча как историка, а блестящие знания русского и польского языков[166], а также украинского, чешского и болгарского[167] позволяли ему успешно заниматься актуальными проблемами восточноевропейской истории.

Хётч был членом семинара восточноевропейской истории в Берлине, руководимым Т. Шиманом с самого его основания в 1902 г. Под руководством Шимана, научной и моральной поддержкой которого он пользовался, Хётч занимался новейшей русской и польской историей. В следующем после назначения в Познань году Хётч был отправлен Министерством просвещения с целой серией докладов[168] в путешествие по США, где был принят президентом Т. Рузвельтом, которому преподнес свою книгу об Америке. Несмотря на активные академические и публицистические занятия, Хётч успевал также писать научные работы, в частности биографию Екатерины II для издания Кембриджского университета[169]. На протяжении ряда лет Хётч читал лекции о современном положении России, в 1912 г. выступил с очень успешной итоговой серией докладов на русскую тему в Колониальном институте в Гамбурге и в следующем году издал на этой основе монографию, подтвердившую его репутацию знатока России[170].

Одновременно им были основаны и постоянно редактировались «Журнал восточноевропейской истории» и «Восточная земля. Ежегодник восточных немецких интересов»[171]. В 1912 г. по предложению Шимана и с согласия Министерства просвещения специально для Хётча было создано место еще одного профессора в возглавляемом Шиманом Институте восточноевропейской истории. Берлинский философский факультет выступил, однако, резко против, мотивируя свою точку зрения недовольством публицистической и издательской деятельностью Хётча. Достаточно быстро и неожиданно охладел к своему протеже, ученику и коллеге и сам Шиман. Поводом стал план Хётча основать Общество изучения России, цели которого были противоположны политическим и научным убеждениям Шимана. Несмотря на противодействие Шимана, Хётч был назначен в 1913 г. экстраординарным профессором восточноевропейской истории Берлинского университета. За год до этого Хётч женился и стал финансово независимым.

Во время войны Хётч занимался в основном публицистической деятельностью. Придя в ноябре 1914 г. в «Kreuzzeitung», Хётч комментировал внешнеполитические вопросы вплоть до 1924 г.[172]

Традиционно антирусская направленность газеты не помешала ему отстаивать свои не менявшиеся с течением времени взгляды на вынужденную необходимость для Германии создания хороших отношений с Россией. Уровень комментариев Хётча не уступал комментариям Шимана. Не обладая, возможно, информированностью Шимана в закулисных политических вопросах, Хётч восполнял это широтой охвата материала, почерпнутого, в частности, из газет почти всех европейских стран и США. Внешнеполитические проблемы дополнялись у него вопросами внутренней политики, экономики, военными и т. д. Как и Шиман, Хётч пользовался покровительством Министерства иностранных дел и Генерального штаба, с которым он также сотрудничал во время войны[173] и, как и перед войной, был наряду с Рорбахом, Дельбрюком и немногими другими ярко выраженным «политическим профессором», и пропагандировавшим, и формировавшим цели германской политики.

1 октября 1916 г. Т. Шиман был освобожден от обязанностей директора Института восточноевропейской истории. Однако по тем же причинам, которые затруднили его приход в Институт, Хётч не был автоматически назначен его преемником. Лишь