Не имеющий известности - Михаил Борисович Бару

делают профсоюзы, которых тогда и в помине не было. И все было бы хорошо, и общество губернатор наверняка разрешил бы, но… через два месяца он (губернатор) получил еще одно прошение, но уже от другой группы опочецких евреев, в котором говорилось, что еврейские купцы и мещане, коренные жители Опочки, категорически против такого общества, поскольку среди них тоже есть люди, имеющие право быть принятыми в общество, и вообще «нежелание же ремесленников впустить в общество купцов и мещан можно только объяснить их враждебным отношением не к пролетариату». Ну и, конечно, просили в таком виде Устав не утверждать. Уже через четыре года опочецкий пролетариат покажет и купцам, и мещанам, и ремесленникам, что такое враждебное отношение, а пока… псковский губернатор решил повременить с разрешением и даже дал задание уездному опочецкому исправнику собрать как можно больше информации по этому вопросу. Исправник собрал и написал совершенно секретный рапорт, в котором совершенно секретно докладывал начальству, что «по собранным мною секретным образом сведениям, богатые ремесленники-евреи, проживающие в г. Опочке, с целью привлечь на свою сторону остальных ремесленников, чтобы забрать в свои руки власть в Правлении, задумали учредить устав „Опочецкого еврейского вспомогательного общества ремесленников“, не принимая в свою среду купцов из других классов евреев, будучи принятыми, могут много вредить учредителям – богатым ремесленникам. Между тем в г. Опочке есть бедные коренные жители-купцы, которым необходимо оказывать помощь, но без участия в этом деле купцов и других классов евреев проектируемого общества по малочисленности ремесленников (66 семей), нельзя, а потому я полагал бы ходатайство ремесленников евреев отклонить». Вряд ли можно было ожидать от уездного исправника другого ответа, хотя он и считал, что «другой какой-либо скрытой цели, преследуемой евреями-ремесленниками при возбуждении ими ходатайств о регистрации устава, не обнаружено». Губернатор долго не думал – отклонил. Так евреи-ремесленники без своего общества и остались. Еврейские купцы и мещане составили им достойную компанию.

К самому концу XIX века относится еще одно неудачное предприятие – прокладка железной дороги. В первый раз вопрос о проведении железной дороги через Опочку возник еще в 1895 году. Опочецкое городское управление и земство обратились с ходатайством к Первому Обществу подъездных железных дорог в России с просьбой произвести изыскание рельсового пути через Опочку в процессе прокладки железной дороги от станции Пыталово до Великих Лук. Город и земство пообещали эту работу оплатить и даже посулили за нее 7000 рублей, 3000 из которых должно было заплатить городское управление, но не заплатило. Общество подъездных железных дорог терпело два года, а потом подало исковое заявление в Псковский окружной суд с требованием взыскать с Опочецкого городского управления всю сумму, да еще и с процентами за эти два года. Судились с чувством, толком и расстановкой еще пять лет, и в конце концов три четверти суммы Опочецкому городскому управлению пришлось выплатить по суду Железнодорожному обществу. Что же касается железной дороги, то ее на этот раз так и не построили. В следующий раз ее начнут строить весной 1916 года, но до этого времени нужно еще дожить.

И еще об одном событии, происшедшем в Опочецком уезде в самом конце XIX века. Григорий Александрович Пушкин, владевший селом Михайловским, в 1899 году продал его в казну. Еще за год до этого псковское дворянство хотело собрать деньги и выкупить у сына Александра Сергеевича Михайловское с тем, чтобы устроить в нем что-нибудь хорошее и полезное, но пока оно, то есть псковское дворянство, собиралось с мыслями, в начале июля 1899 года последовало высочайшее соизволение приобрести в казну имение Пушкиных и предоставить псковскому дворянству возможность устроить в усадьбе этого имения по соглашению с Академией наук что-нибудь благотворительное, связанное с именем Пушкина. Через два года обсуждений псковское дворянство решило устроить в Михайловском «колонию для сирот и вдов писателей, а также для писателей, впавших в неизлечимую болезнь, лишающую их возможности заниматься литературным трудом». Оказалось, что для осуществления этого проекта нужны деньги, а денег не было. Через четыре года после решения об устройстве колонии псковское дворянство начало просить министра финансов передать Михайловское себе, то есть псковскому дворянству, с тем чтобы продать лес и некоторые пустоши, а на вырученные деньги устроить колонию. Чрезвычайное губернское собрание вынесло решение поручить губернскому предводителю войти в сношение с Академией наук и просить ее, то есть Академию наук, совместно с псковским дворянством ходатайствовать перед государем императором о передаче Михайловского псковскому дворянству для устройства колонии… о помещении туда, кроме вдов, писательских сирот и немощных писателей учителей низших народных школ… о внесении рода Пушкиных в дворянскую родословную книгу Псковской губернии… и о многом другом. Еще через два года все ходатайства были удовлетворены и из суммы, вырученной от продажи пустошей, планировали составить неприкосновенный капитал, который должен был храниться в Государственном банке, а проценты с капитала… и министр внутренних дел должен был по соглашению с Академией наук утвердить проект… и уже даже начали летом 1908 года приспосабливать господский дом для колонии, как он взял да и сгорел. То есть совсем сгорел. Остались амбар, флигель управляющего, скотный двор и, что ценнее всего, домик, в котором, по преданию, Пушкин временно проживал с няней Ариной Родионовной. Правду говоря, Пушкин в сгоревшем доме не жил и жить не мог, поскольку тот был построен через четверть века после его смерти сыном Григорием. Барон Розен, который псковским дворянством был выбран попечителем колонии, составил проект постройки на месте сгоревшего дома нового, по имевшемуся у него рисунку того самого дома, в котором жил поэт, и планировал обставить его мебелью, которая была при жизни Пушкина. Если таковая, конечно, найдется. Этот проект, как сообщает Леонид Иванович Софийский в книге по истории Опочки и ее уезда, псковским дворянством и был осуществлен[35]. Колонию открыли в конце мая 1911 года, но это уже событие следующего, XX века.

Три булочника и два колбасника

Как ни крути, а придется, чтобы закончить с XIX веком Опочки, обратиться к экономике, статистике, ярмаркам, заводам, фабрикам, пудам, четвертям, десятинам и лошадиным силам. Если смотреть со стороны ярмарок, то экономическая жизнь в Опочке и уезде просто бурлила. Только в самой Опочке в год проходило двенадцать однодневных ярмарок – Крещенская, Сретенская, Сборная в первый день Великого поста, Евдокиевская, Сороки, Алексеевская, Благовещенская, Входоиерусалимская в Вербное воскресенье, Борисовская, Петровская, Госпожская-Богородицкая и последняя, декабрьская, с загадочным названием Повороты. В уезде проходило еще девять ярмарок, из них две самые крупные в Святых