Сто страниц чистой мысли - Сергей Эдуардович Цветков

режиссёра и актёра Михаила Козакова и бросилось в глаза такое откровение. Не дословно, передам только саму мысль. Я, пишет Козаков, несмотря на еврейские корни, человек русской культуры, каждая строка великой русской литературы отзывается в моем сердце. Но вот когда я смотрю на эти кремли, монастыри, которые когда-то штурмовали какие-то монголы, поляки, – то чувствую внутреннее безразличие, "не мое".

У нерусского (внутренне) человека вы можете встретить самое восторженное отношение к русской литературе и русскому искусству, даже к русскому народу. Но русскую историю он либо отрицает, либо презирает, либо находит её ужасной.

Россия и Европа: не забывать друг о друге

Россия – не просто часть Европы, а один из столпов европейской цивилизации. Верно и обратное: все, что есть в России от цивилизации, – все роднит её с Европой и только с ней.

Выдающийся русский философ Владимир Соловьёв писал в 1899 году: «Настоящее существительное для прилагательного "русский" – это "европеец". Мы – русские европейцы, как есть европейцы английские, французские, немецкие…. Я европеец в той же мере, в какой я русский».

«Священный союз» стал первой формой добровольного объединения европейских стран под эгидой Российской империи.

В начале XX века появившийся в России парламент одним из первых в Европе призвал отменить смертную казнь.

Русский царь был первым в Европе главой государства, подписавшим закон о предоставлении избирательных прав женщинам (на выборах в Великом княжестве Финляндском).

Российское Временное правительство ввело всеобщее избирательное право на два года раньше Германии, на 11 лет раньше Британии, на 28 лет раньше Франции и на 20 лет раньше, чем в СССР.

Попытки жить автономно по каким-то неведомым цивилизации «консервативным моралям» и «суверенным демократиям» приведёт только к одичанию российского общества и окончательному укоренению в нем отживших политических, государственно-управленческих и социально-экономических структур.

Русская цивилизация не значит отрицание европейской

«Развивать свою собственную цивилизацию не значит отрицать или отбрасывать европейскую цивилизацию, воевать с нею и преодолевать ее. Напротив, развивая свою собственную цивилизацию, мы глубже и действительнее будем удовлетворять требованиям цивилизации всемирной».

М.Катков, 1863

Сегодня есть, собственно, одна цивилизация: европейская (к которой принадлежим и мы). Именно она обеспечивает наилучший баланс личной свободы и государственно-общественных интересов, развитие науки и культуры. Остальное – исторические недоразумения разной степени архаичности и недоразвитости, с более или менее удачным опытом подражания.

В последние десятилетия многое испорчено глупостью политиков, общественным сумасшествием и необратимыми переменами в европейском менталитете (прежде всего, расхристианизацией европейской жизни и мышления). Испорчено до такой степени, что можно уже говорить о том, что Европа и США «потеряли» себя, поправ идеалы свободы и культурного прогресса.

Но европейская (западная) цивилизация по-прежнему единственный фундамент, который не позволяет человечеству скатиться в архаику. Замены ему нет и пока что не предвидится.

***

«Себя» у нас нет в силу многих исторических причин. У нас были (и есть) элементы культуры, но нет культуры как цельного, самовоспроизводящегося и развивающегося, творческого явления. Нам постоянно нужен «другой», чтобы познать себя.

Мы обретаем себя через «других» (феномен русского православия, Пушкина и русской культуры в целом). А когда нам не на кого равняться (США входят в число «не на кого»), мы скатываемся в масскультурное дерьмо (как последние десятилетия). Поэтому хранить в себе «настоящую» Европу – единственное спасение.

Но если Европа погибнет под игом мультикультурализма и миграции, или продолжит существование только в качестве цивилизационно-культурного вассала США, то и нам конец. Ибо мы не умеем ставить перед собой культурные цели и диктовать моду миру (почти получилось только в первой половине ХХ века, на волне великой имперской культуры, но идеологизированная и полупровинциальная советская культура не смогла подхватить эстафету).

Итак, наша всегдашняя цель – быть и оставаться Европой (иногда вопреки самой Европе). Наша историческая миссия – европеизация Сибири и Азии. Она, кстати, ещё не выполнена даже в границах РФ.

Евразией мы всё равно не станем. А вот Азиопой – запросто.

Умственное развитие России и Европы

Для появления самостоятельного мышления требуется время. Много времени.

На самых разных ступенях общества привычно слышать сетования на историческую отсталость России от Европы. Особенно это касается науки и философии. Действительно, при строго хронологическом (и поверхностном) взгляде умственное и образовательное развитие Россия сильно, порой на целые столетия, отстаёт от тех же процессов на Западе.

Но так ли это?

Давайте считать.

«Века мрака» (в классическом определении Петрарки) в Европе длились с V до XIV век (в их недрах в XII—XIII вв. зародились первые богословские системы). Почти 800 весьма бледных в интеллектуальном отношении лет. В XVI в., наконец, появляются первые философские умы (Монтень, Дж. Бруно), и, наконец, в XVII в. – первые самостоятельные философские системы (Спиноза, Декарт, Паскаль, Лейбниц). То есть потребовалось почти тысячелетие для того, чтобы европейский ум вплотную приступил к огранке философского камня. И это на богато возделанной культурной почве античности!

По сравнению с этим, в России прошло 800 лет от первых письменных произведений (первая треть XI в.) до начатков философской мысли (Чаадаев) и первой собственно философской системы (В. Соловьев).

Итак, наше умственное развитие выглядит отсталым лишь на сравнительной хронологической шкале (там Монтень и Шекспир, здесь протопоп Аввакум, Домострой и князь Курбский и т. д.), но созревание самостоятельного мышления было ничуть не более длительным, чем на Западе.

То же самое с высшим образованием.

На Западе первый университет – это XI век (шесть столетий после наступления Тёмных веков).

В России спустя шесть столетий после крещения – Славяно-Греко-Латинская академия. Учреждение рангом повыше, чем Болонский универ 1088 г.

Государство с человеческим лицом

У нас, в России, так и не было, собственно, создано государственных институтов в виде «механизма», «государственной машины» подавления и принуждения. Государству подчинялись постольку, поскольку сами желали, и до тех пор, пока этого желали. Колёса этой машины вращались не сами по себе, не в силу политической традиции, а постольку, поскольку были, с одной стороны, воля их вращать, с другой – охота терпеть их вращение.

В 1917 году государство развалилось на удивление легко и быстро, как и в 1991-м.

То есть у нас всегда существовало государство взаимного согласия: одни соглашались управлять, другие соглашались подчиняться.

Со временем в тех и других накапливалось и росло недоумение и нежелание терпеть и сносить своё положение (и в дворянстве, в образованном слое не меньше, чем в народе).

Государство у нас, в сущности, всегда было основано на отцовском авторитете. В конце