Арнольд Дейч. Вербовщик Божьей милостью - Александр Юльевич Бондаренко

С другой стороны, левая политическая деятельность многих студентов часто рассматривается как увлечение, легко проходящее и объясняющееся молодостью. Но есть ещё другое для нас благоприятное обстоятельство. Английские правящие классы очень самоуверенны. Они убеждены, что каждого человека можно купить деньгами, повестями, лестью и гостеприимством… Такими путями они пытаются заполучить самых талантливых людей и самых влиятельных. Они готовы поверить ренегату – если только он англичанин – приходящему или возвращающемуся к правящему классу и его принципам. Существует своего рода убеждение, что джентльмен – а каждый выходец из правящего английского класса является таковым, даже если он «красный», – не может, раз вернувшись к своему классу, играть двойную игру. Это означает, что молодой человек из правящего класса, бывший в университетские годы коммунистом и позже раскаявшийся, и ставший снова верным членом своего общества, даже если только на основании его слов, может рассчитывать на прощение и доверие. Невзирая на всё это, мы должны в нашей работе соблюдать все предосторожности, глубоко изучать каждого кандидата и найти для него, если мы решили привлечь его к работе, хорошую легенду.

То есть, можно так сказать, почва была возделана для посева – впрочем, и не только на территориях этих отдельно взятых университетов. «Капиталистический мир только что пережил экономический кризис невиданных доселе масштабов со всеми его ужасающими последствиями: безработицей, нуждой, отчаянием, крушением надежд на лучшее будущее. Почему разразился кризис? Что, капитализм как система исчерпал себя? – задавали себе вопросы многие молодые люди»[135].

Между тем выпускники двух старейших университетов во все времена составляли главный резервуар, откуда черпали кадры государственные ведомства Великобритании. «80 процентов высших государственных постов заполняются в Англии выходцами из Кембриджского и Оксфордского университетов, поскольку обучение в этих высших школах связано с расходами, доступными только богатым людям. Отдельные бедные студенты – исключение. Диплом такого университета открывает двери в высшие сферы государственной и политической жизни страны»[136]. Про тот же знаменитый Кембридж можно сегодня сказать, что его колледжи окончили британские короли Эдуард VII, Георг VI, Карл III, многие премьер-министры Англии, нобелевские лауреаты, знаменитые учёные, писатели, поэты, многие епископы и архиепископы…

В своём меморандуме Арнольд Дейч довольно подробно объясняет, как открываются эти самые «двери в высшие сферы». Придётся извиниться за длинную цитату, но информация здесь чрезвычайно интересная:

Нашей работой в университетах мы начали новую форму вербовки агентов. Чтобы понять это, необходимы некоторые предварительные замечания.

Какими путями пополняют английские министерства свои оперативные кадры? Каждый год в Англии имеют место конкурсные экзамены на свободные должности в государственных учреждениях, так называемые “Сивил Сервис Экзаменейшенс” [Экзамены гражданской службы – Civil Service Examinations. – А.Б.]. Допускаются к экзаменам на оперативные должности в наиболее ответственных министерствах (мининдел, мин. воен. дел, адмиралтейство, мин. воздушных сил, мин. внутр. дел и мин. финансов) только студенты, которые окончили университеты на отлично. Существуют специальные подготовительные курсы для этих экзаменов, и за них приходится платить. Для экзаменов требуются общее образование и особые знания по истории, литературе и экономике, а также глубокое знание двух иностранных языков. Чтобы изучить эти языки, кандидаты на указанные экзамены обычно уезжают за границу на известное время. Во Франции имеются, например, специальные подготовительные курсы и пансионы [Заметка на полях: «адрес этих курсов и пансионов». – А. Б.], предназначенные для подготовки этих студентов. Самым решающим критерием при подборе кандидата на оперативную должность в одном из ответственных министерств является, конечно, не только экзамен. После экзамена кандидата вызывает на переговоры правительственный уполномоченный по подбору кадров среди сдавших экзамены, и там решается судьба претендента. Шансы быть принятым на работу зависят от: рекомендаций, происхождения, окончания одной из аристократических средних школ (в которых учатся и живут ученики, начиная с 8-летнего возраста и до поступления в университет. Эти школы: Итон, Хэрроу, Вестминстер и т. д.) и прохождения высшего образования в Кембридже или Оксфорде. Разумеется, конечно, что на работу принимаются главным образом наиболее надёжные и способные выходцы из правящих классов. Для сохранения видимости того, что экзамены и отбор людей производятся на основании буржуазной демократичности, причём решающим фактором являются якобы способности того или иного кандидата («дорога деловым людям»), указанные государственные должности даются некоторым кандидатам также из средней и мелкой буржуазии, если они достаточно толковые и квалифицированные люди. Одновременно правящая буржуазия надеется таким путём использовать для себя наиболее способных людей из этой среды.

Дейч писал в своём меморандуме, что из всех перечисленных «барьеров», выставленных на пути кандидата к министерским… нет, пока ещё не креслам, но обыкновенным стульям, и довольно даже жёстким, ибо клеркам там действительно надо было работать, экзамены имели наименьшее значение. Нет, обойтись без них было нельзя: во-первых, как бы соревновательная, необходимая процедура, а во-вторых, кто не знает, что на экзамене можно срезать любого, кого срезать требуется. Так что реально распределение должностей происходит ещё до экзаменов – с учётом многих-многих личных моментов, о которых в общем-то в меморандуме сказано.

И ещё – фрагмент из того же интереснейшего документа, посвящённый работе уполномоченных при отборе кандидатов в соответствующее учреждение:

Важным моментом для уполномоченного является политическая благонадёжность кандидата. Нет сомнения, что соответствующая проверка производится уже заранее. Так как в Оксфорде и Кембридже каждый студент имеет своего прикреплённого к нему профессора (вроде опекуна, который заботится не только об успеваемости студента, но и о его личных делах), то мнению такого профессора придаётся огромное значение. «Сынок»[137], например, получил от своего профессора очень высокую оценку за его интеллектуальные способности, но профессор отказался дать ему рекомендацию в отношении его политической благонадёжности, зная о его левых взглядах. Если кто-нибудь уже принят на службу, то это означает, что человек пользуется политическим доверием.

Необходимо отметить, что при подборе кандидатов преимуществом считается также знание русского языка. Обычно студенты знают немецкий, французский, итальянский и испанский языки, иногда скандинавские. Мало таких, которые знают такие языки, как русский, китайский или японский, и известно, что людей с такими языками ищут для соответствующих отделов министерства иностранных дел (мы узнали, например, что подыскиваются люди, знающие русский язык, для русского отдела). Чтобы не вызвать подозрений, лучше, если наши кандидаты не будут ссылаться на знание русского языка, так как такие люди, бессомненно, подвергаются особой проверке. Можно ссылаться на знание какого-нибудь другого славянского языка (сербского, болгарского, чешского и т. д.), который, разумеется, надо действительно знать. Это может облегчить потом переход на русский язык. Секретарь министерства иностранных дел располагает даже особыми денежными средствами для поощрения студентов, изучающих редкие языки, как, например, русский…

Есть, впрочем, версия, что в деле с Кимом