Холокост. Черные страницы. Дневники жертв и палачей - Нина Сигал

Для укомплектования Службы политической разведки и контрразведки оберфюрер СС Вальтер Шредер проводил собеседования с местными полицейскими, выискивая прогермански настроенных лиц и членов НСД. Так он наткнулся на Доуве Баккера. С тех пор как тот и двое его коллег, Брэм Харребоме и Леэн Понне, были освобождены из заключения в мае 1940 года, эти трое полицейских открыто заявляли о своей лояльности нацистам. До немецкой оккупации гражданским служащим в Голландии, включая полицейских, было запрещено вступление в нацистскую партию, но при оккупационном режиме это изменилось.

«Для сторонников НСД в полиции Амстердама после капитуляции наступила новая, совершенно удивительная эра», – писал историк развития полицейских сил Гуус Меэршок. Как он отмечал, их начальство, выступавшее против тесного сотрудничества с немецкой стороной, относилось к ним с большой осторожностью, однако предоставляло им практически полную свободу действий{86}.

В первое лето после начала оккупации упомянутые три офицера полиции выступили с совместной инициативой создать в полицейском управлении организацию членов НСД под названием Rechtsfront («Правый фронт»). Лидер партии НСД Антон Мюссерт немедленно одобрил этот план и назначил Доуве Баккера главой «политического» крыла амстердамского департамента полиции. Леэн Понне и Брэм Харребоме также заняли ключевые посты. Антон Мюссерт даже предоставил Доуве Баккеру свою штаб-квартиру на Регульерсстраат, где он работал с волонтерами над изданием журнала Recht en Orde («Закон и порядок») и каждые две недели проводил «вечера товарищества» с лекциями и показами немецких пропагандистских фильмов. Позже в офисах «Правого фронта» в Амстердаме для всех желающих будут организованы курсы немецкого языка{87}.

Вальтер Шредер, без сомнения, был впечатлен этим энтузиазмом по отношению к нацистам. 19 марта, как записал Доуве Баккер в своем дневнике, он в течение двух часов беседовал с этими тремя офицерами. По словам Доуве Баккера, который нашел этот разговор «очень приятным», они обсудили «настроения в полиции» и «реорганизацию полицейского управления». Доуве Баккер ушел от Вальтера Шредера в приподнятом настроении. Должно быть, из этой беседы Доуве Баккеру стало ясно, что предстоящие изменения в полицейском управлении пойдут ему только на пользу, потому что в тот день он записал в своем дневнике: «Теперь охота на этих негодяев начинается».

Через четыре дня Вальтер Шредер снова вызвал Доуве Баккера и предложил ему руководящую должность. «ЖРЕБИЙ БРОШЕН», – написал Доуве Баккер заглавными буквами в своем дневнике.

Сибрен Тюльп назначил Брэма Харребоме заместителем Доуве Баккера в Службе политической разведки и контрразведки, и те приняли к себе на службу около двадцати подчиненных, большинство из которых являлись членами «Правого фронта», новой структуры членов партии НСД, работавших в правоохранительных органах. Это назначение ознаменовало начало восхождения Доуве Баккера в иерархии нацистской полиции. Хотя он не всегда ладил со своими немецкими боссами, тем не менее он смог подняться по служебной лестнице благодаря своей приверженности нацистской идеологии. Сначала Доуве Баккер стал начальником Службы политической разведки и контрразведки, позже он занимал должности начальника Службы документации (Documentatiedienst), начальника Полиции нравов и начальника Социальной полиции (специализированные подразделения голландской полиции, тесно сотрудничавшие с оккупационным режимом).

Однако на своем первом посту – начальника Службы политической разведки и контрразведки – Доуве Баккер вскоре оказался меж двух огней, а именно: между голландским полицейским управлением и немецкой Службой безопасности (СД), которые преследовали конкурирующие цели. Сибрен Тюльп и Вилли Лагес заключили тайную сделку в отношении Службы политической разведки и контрразведки. Вилли Лагес, в частности, потребовал, чтобы «все важные политические вопросы» передавались непосредственно в штаб-квартиру немецкой Службы безопасности, «в то время как более мелкие вопросы оставлялись ведомству Доуве Баккера» (как Вилли Лагес называл Службу политической разведки и контрразведки){88}. Из сохранившихся документов неясно, был ли Доуве Баккер проинформирован об этом решении.

Главной обязанностью Доуве Баккера как главы Службы политической разведки и контрразведки было пресечение антирежимных выступлений и любых попыток повстанческой деятельности, направленной против оккупантов. К противоправным действиям относились, среди прочего, «прослушивание английских радиопередач, создание позитивного образа королевской семьи, оскорбления в адрес германского рейха и Гитлера, хранение и распространение запрещенных брошюр, печатных материалов и сочинений о коммунистической деятельности, незаконное владение оружием, а также ведение торговли или иных дел с евреями»{89}.

Серия черно-белых фотографий Доуве Баккера во время полицейского рейда в «еврейское кафе» на Ньюмаркт, дом 15, снятых в апреле, демонстрирует начальника Службы политической разведки и контрразведки в деле[66]. На одном из снимков он выглядит как классический сыщик, словно это кадр из боевика 1940-х годов. Он одет в длинное непромокаемое пальто, костюм и галстук, фетровая шляпа слегка набекрень, во рту сигарета.

Стоя в окружении шести других одинаково одетых полицейских агентов, Доуве Баккер выделяется своим светлым костюмом, в то время как остальные одеты в темные. За полицейскими видны открытые дверцы автозака. Вокруг кафе, бильярдного бара под названием «Кафе Хартлоопер»[67], на улице собралась толпа зевак. В городском архиве Амстердама есть запись об этом рейде полиции: «Были изъяты предметы, которые считались предметом торговли на «черном рынке». Торговцы были арестованы и депортированы»{90}.

* * *

Каждое утро в рабочие дни на утренней перекличке, проходившей в 9 часов утра на Ньюве Доленстраат, дом 10, Доуве Баккер раздавал агентам поручения{91}. Иногда это были задачи, которые ставились Вилли Лагесом или Сибреном Тюльпом, порой – задачи, которые формировались на основании информации, полученной от гражданских лиц, сочувствовавших режиму. Несмотря на то что он должен был передавать Вилли Лагесу «важные дела», Доуве Баккер, по мнению руководителя немецкой Службы безопасности, часто переходил границы дозволенного.

Например, в сентябре 1941 года Доуве Баккер взял на себя смелость начать расследование убийства сотрудника W. A. Хендрика Коота, погибшего в уличных столкновениях члена НСД. Он с гордостью представил своих агентов к награде, объявив, что они арестовали восемь подозреваемых, «6 евреев и 2 арийцев», которых он передал немецкой Службе безопасности. В то время как предыдущее расследование главного полицейского управления Амстердама зашло в тупик, его собственные агенты, хвастался Доуве Баккер, «практически самостоятельно успешно довели это дело до конца»{92}.

В следующем месяце он подал прошение о награждении двух агентов, которые арестовали членов семи антирежимных организаций Движения сопротивления, включая подпольные группы De Geuzen, De Leeuwengarde, Het Oranjefront, De Oranjegarde{93}. Его люди охотились за подпольной газетой «Фрей Недерланд» (Vrij Nederland) и в ходе одного из рейдов смогли арестовать сорок два коммуниста.

В августе 1942 года Доуве Баккер приказал своим людям совершить налет на фотоателье «Капи-Люкс» на площади Рулофа Харта (где тайно сделали копии фотографий февральских полицейских рейдов), якобы для того, чтобы конфисковать выпуски газеты «Фрей Недерланд». Один из его агентов, Йохан Рос, вспоминал, как Доуве Баккер давал им чрезвычайно точные инструкции: «Он сказал нам, что на стене коридора, находящейся слева перед входом в главную комнату, мы увидим гобелен, за ним будет стенной сейф».

Действительно, все оказалось именно так, как описал Доуве Баккер. Агенты вскрыли сейф и обнаружили там две единицы огнестрельного оружия и запрещенные брошюры{94}. Владелец фотоателье, тридцативосьмилетний Ричард Войтус ван Хамме, был схвачен людьми Доуве Баккера и передан немецкой Службе безопасности. Его отправили в заключение в изолятор, организованный в отеле «Оранье», а затем приговорили к смертной казни и расстреляли 4 ноября 1942 года{95}.

Трудно сказать, какое из действий Доуве Баккера больше всего раздражало Вилли Лагеса, однако было ясно, что голландский полицейский, которому следовало лишь выполнять его распоряжения, действовал Вилли Лагесу на нервы. Руководитель немецкой Службы безопасности назначил агента немецкой полиции Курта Деринга «посредником», настаивая на том, чтобы Доуве Баккер обсуждал с тем любые свои инициативы, прежде чем приступить к каким-либо