Актёр говорит. За кулисами театра и студии дубляжа - Владислав Владимирович Токарев

От меня в то же время поступила инициатива – сделать свою школу озвучки аниме. Мы всё организовали официально, даже заморочились с образовательной лицензией. У меня была готовая программа на два года полноценной школы. Я её использовал в своём первом преподавательском опыте, когда мы с Денисом Крюковым после закрытия московского филиала одной известной студии на её базе открыли свою школу озвучки. Эта школа существует до сих пор, но под другим названием. Возможно, что ребята до сих пор работают по составленной мною программе, потому что она объективно хорошо продумана и даёт в процессе учёбы качественные результаты у учеников. Я и сам до сих пор ей пользуюсь уже как преподаватель Щукинского института.

И вот эту программу я тогда и предложил ребятам из «Банды». На тот момент актёрское образование и опыт преподавательской деятельности были только у меня и у Саши Скиданова. Поэтому было решено педагогами поставить только нас.

У Саши было своё видение процесса обучения и своя методика, по которым он брал очень много групп и учеников параллельно. У меня, соответственно, методика была своя. По ней в одно лицо я физически не мог потянуть больше двух групп, так как каждому ученику требовался индивидуальный подход, от чего время занятий периодически превышало заданные рамки.

Администратора мы назначали из своих же студийных ребят. И по деньгам за преподавательскую деятельность забирали 35 % от выручки с группы – всё остальное шло на рабочие расходы студии, оплату аренды и зарплату администратора. За счёт этой школы мы хотели не только остаться финансово на плаву. Мы всеми силами пытались смотреть в будущее с оптимизмом, думая, что ситуация с озвучкой может как-то наладиться, а значит, через год-два (столько могла длиться школа) студии может понадобиться свежая кровь.

Естественно, мы ещё продолжали проводить наши знаменитые стримы, где я рассказывал анекдоты, где мы пели песни и творили всё, что зрителю будет угодно, но чтобы это не противоречило нормам морали и законодательству РФ.

По поводу этих стримов между нами тоже были скандалы: не все считали достойным своего уровня подобные дурачества. Хотя то, что эти люди творили на своих личных страницах в социальных сетях и на своих индивидуальных стримах, ничем не отличалось от нашего коллективного сумасбродного творчества.

Двуличность меня тоже всегда раздражала. Я её не приемлю и сам предпочитаю или говорить прямо и честно, или просто молчать. Но раньше молчал я намного реже, чем следовало бы. Поэтому я всегда предъявлял всем по фактам проявления лицемерия или откровенного вранья. Предъявить мне в ответ что-то связанное и обоснованное люди не могли, ведь факт – самая упрямая вещь в мире. И эти факты я не прятал, а вываливал сразу и в большом объёме, дабы не затягивать узлы интриг и тайн ещё больше.

Но как бы мы не пытались разрешить локальные конфликты, как бы не пытались что-то просто замять, забыть или проигнорировать, но атмосфера в коллективе уже была настолько нездоровой, что только жёсткая хирургическая операция с удалением лишнего могла бы помочь.

Последней каплей, которая стала причиной не только самого крупного конфликта, но и ознаменовала начало конца всей прежней студии, послужило наглое заявление одного участника коллектива в духе: «Я – лицо «Студийной Банды». Я набрал больше всех подписчиков. Люди идут на меня, а уже потом только – на «Банду». Поэтому я имею право выбирать себе роли и хочу писать только главных героев».

Для меня этот выпад был как красная тряпка для быка. Лично я считал неправильным предъявлять свои права на главенствующее положение на студии, если у тебя удачно выстрелила одна роль и ты набрал какое-то «гигантское количество подписчиков». Потому что, если задуматься, откуда у тебя взялась эта роль? Это заказ для студии, тебя на неё поставил режиссёр. Тебе дали возможность проявить себя и сделать классную работу. Без студии и других ребят этого не было бы. Ни одно аниме, озвученное «Студийной Бандой», не стало бы таким популярным, если бы не весь актёрский ансамбль. Несмотря на то, что и косяки были, и мы поначалу были, прямо скажем, талантливыми, но любителями, но именно командная работа была залогом качественной озвучки. Командная! Поэтому я всегда злился: «Кто там кому что тогда должен? В расчёте!»

Я категорично отказался принимать парадигму: «У кого больше подписчиков, тот музыку и заказывает». Я понимал, что в таком случае студия точно перестанет быть единым организмом и каждый будет думать только о своей шкуре. Потакать одному игроку, который по необъективному критерию считает себя лучше и сильнее других, хвастаясь не делом и профессионализмом, а цифрами в социальных сетях – это путь в один конец. Я выступил резко, сказав, что никогда не позволю всю студию принести в жертву ради одного человека, который даже не стоял у её истоков.

Где в это время были голоса наших «отцов-основателей» – я не знаю. Хотя в их сторону от зазнавшихся наглецов лилось немало оскорблений. Но именно из-за того, что мой голос звучал чаще и громче, то выглядело всё так, как будто это всё раздражает только меня одного.

Зато потом в кулуарных беседах люди поодиночке подходили и соглашались с моими словами. О-о-о, как же меня тогда это бомбило и злило!

Почему вы не можете говорить об этом открыто на собраниях? Ведь мы – банда! Мы коллектив, который вместе творит! Об этом и не только вопрошал я, видимо, в пустоту, но продолжал надеяться, что мои усилия всё равно не пройдут напрасно и командный дух ещё возродится. Хотя уже тогда мне надо было прислушаться к словам в мой адрес, что слишком много я на себя беру. Действительно, слишком сильным и весомым я посчитал свой голос, поверив в то, что я смогу что-то изменить в таком запутанном многоугольнике личного и публичного, профессионального и не очень.

В итоге лишней частью организма, которая подлежала удалению путём хирургического вмешательства, оказался и я сам. На одном общем собрании, после очередного «разбора полётов» и «меряния подписчиками», я, неожиданно резко даже для себя самого, принял решение: «Я ухожу». Моя инициатива революционных изменений догнала меня же по собственной голове. Потому что дальше продолжать существовать в вечном стрессе и в нездоровых отношениях я не мог.

Единственное, что я хотел сделать перед окончательным уходом, это доработать с моими учениками до конца курса озвучки. Полгода я ходил на студию только как преподаватель. И под конец этого периода ко мне и к Ире (которая покинула