Мирослав – князь Дреговичский - Эдуард Мартинович Скобелев

заморских убрусах, с ожерельями из самоцветов; не ведали сечи штодневных трудов на пашне, но брали дани в чюжих сторонех и холопем (своим) велели ходити за скотьем, орати поле и сбирати жито 97. И Тиверь, густой и смелый народ, стояла вольно, але сама по себе, без мира, бранясь с буйными степняками. И попросились кривичи под Ярополка, он же заколебался, рассудив сице: одному кривичей не вызволи-ти; если же к полоте и дреговичам присовокупити бужан, сподобились бы, яко щитом, перегородить Сло-вень от варязей, а таможь, сыскав соузье в Деревлянех или в Руси, сбросити пришлецов в море. Сице сгадал Ярополк; Игр же почуял соперника и послал к нъ Свиналда, воеводу. Рече Свиналд: «Самочинно захватил (ты) княжение в Дреговичех. Выбирай Полотсь или Турье, чтобы служити правдой, и жди согласия от Игра». И торопил Свиналд с ответом, и свита его не снимала кольчуг. Рече Ярополк: «Покликало мя вече, кегоже уклонятись долга. Обожду хотя бы лето». С тем и уехал Свиналд. И вскоре Игр с большим войском подступил к Полотьской земле. Встретил его Ярополк и, помолясь, положил на бранном поле без счету варязей, и словени, и весей. И разошлись для роздыха, ибо Игр не признал ся побежденным. И наустил Игр, прельстя посулами, ятвязей и летьголь супроть Дреговичей и Полоты; и радимичи внезапу оратились, по-хотев володети кепрскими берегами. Послал Ярополк к деревлянем; Мал же, воюя полян, ожидал ссоры с Русью и не вступися. Игр, размыслив, что коли и сокрушит Полоту, погубит (свою) силу и не вернет Кыев, предложил Ярополку: «Буди братом, володей Дрегови-чеми, не платя дани, Полотсь же уступи посаднику моему; узнают радимичи и летьголь, что моя волость, отступят; тем легче проучишь ятвязей». Не хотел уступати Ярополк, одушевясь победой и помня пророчество, але вече положило инакш: «Другие племёны признали варязей, мы не хуже. Станем одни битись, переможем ли? Ступай, князь, в Дреговичи и не поминай (нас) лихом». Рече Ярополк: «Ваша милость, ваше право. От трусости (вашей) прольют слезы словеньские роды, и пожалеем еще. Како бы ни был крепок ворог, Только сражаясь, переможем. И погибнув, восстанем для новой брани. Покорившись же, погибнем навеки». И донесли о (тех) речах Игру, и затаил еще больше на Ярополка; виду же не давал, але и не мирволил, колыуеи паче Ярополк крепися для новых браней. Отогнав ятвязей, поставил остережи по Бужью, Немени, Бересне и Непру, другие расстроил, обнеся стенами, по кои учредил на границах дозоры, како есть обыкновение у руси. И перебрался с гридеми из Турья в Ме-несь, заведя двор с подворьем, конюшнями, подклетями и глиняными ямами для жита, – на случай осады. И был всем пастух и пестель; процветали онгда, богатея и многолюден, и Браслав, и Городня, и Любеч, и Витьсь, и Друть, и Логожье, и Случесь; в Случеси считали в те поры тринадцать общин со свободеми. И насаждал Ярополк во градех ремеслы и торги, несколько лет не беря пошлин. Варившим железы ставил крицы, ковалям раздавал наряды и платил щедро. Велми радел о грамоте, внушая волхвам: «Не обряще-ши могущества в племёнех, доидеже не приемлют». И еще повторял: «Волхвам – откровение Неба, мужем – словы Книжия, людинем – воля волхвов и князей, всем ясе – мудрость обычая». И приохочивал к летописанию – о доблестях предков; многоискусни-кам жаловал иному гривну, иному скотье и жито, яко Семон Болгарин [98]; писали же буквицею русьской [99] и тою, еже нзмыслена бысть христами по велению цесаря для болгарей и моравов [100]. Сам Ярополк владел дреслей грамотой, со слов (его) писали «Душу словес-ну»; книжие утрачено, але сохранились упоминания. Вот известное всем речение: «Словы честного сердца и словы правдивой мысли – се пути к бозем, иного нету; лелейте (их), яко сады и пашни, поливайте щедро заботой, и произрастут плоды чюдесны, – явится жизнь прекрасна, како бы ни протекала, и смерть будет не страшна». Вот же еще из летописи Семиреки: «Нет мелких человецей, но мелкие души; позор мира, оттого что иные народы прославляют ся в праздномыслах безмерно, не зная истины; тщатся вознестись; пагубно попрание другого, николи не простится. Людье розно, право едино, и козявке любо солнце столь же, сколь и человецу. Приидет час, от-плачются всякой лисе курьи слезы». Словы се прочте-ти легко, постичь же сложно, бо постижение – дело жизни, а не разумение словесно.

Однако продолжю об Игре. Замирившись с Яропол-ком, двинулся с великим войском на Кыев. Реша русичи к Малу: «Побиваем друг друга, кто третий схоронит (нас)? Уступи Кыев, будем заодин». Отрече Мал: «Аще ценою Кыева, николи». И пока рядились, препираясь, считая предков, сидевших в сем граде, послал Игр к вождю руси, говоря: «Возьми Кыев, аз хочю дани от деревлян, кую обещали в Ладожи, а не дают». И вошел Игр с варяземи, ильменьцами, весью, кривичами, радимичами и иншими в Деревляньскую землю, требуя велми легких даней. Русь же стояла под Кые-вом. Оставил Мал Кыев и сразися с войском Игра на Сдвиже. Победил Игр, переломила сила силу, и подчи-нися Мал, согласивши ся подручником. Игр, радуясь победе, но истощась, послал за новой дружиной. Впро-си Русь: «Покорился Мал, чего хотите еще?» Рече Игр, утяжелив словы богатыми дарами: «Держу войско, боясь, что восстанут деревляны. Хотим еще откупа с уличей, посылали Еедь Олгу». Успокоились русичи и вскоре выступили на Хвалисы и Дербень, и было (их) от Запорог, от Дона и от Купани, паки отнятой у ка-зарей, больш 40 тысяч. И пошли от Непрз. к Дону, и всплескалось море от обилия лодей; подойдя к Сар-келу, просили казарей пропустити к Воложе и до Хва-лис, обещая долю от добычи. Согласися хакан, боясь Руси, и грезилось (ему) много злата. Переволочились руси в Воложу, спустились вниз, мимо Итили; пусто-шили Семендр и Дербень, и Шемахань, беря злато и паволоки, узорочье и рабов; рабов же сразу продавали или отпускали за выкуп. И жили на отоках в море, и были властелями его. Порознь и вместе выступали обиженные племены против русей, але без успеха; удаль бысть славою русича от колыбели в родной земле до надкурганья в чюжих просторах. Насы-тясь казачити и нагрузив лодьи разновсяким богатьем и женами, пошли руси обратно, было же серед них уже немало хворых и увечных. Игр не дремал, умея платити чюжим для чюжих ради (своей) прибыли. Обещал хакану под дань Ватичей; хакан нее возбудил супроть руси алахОв [101], единоверцев Семендерских и Шемаханьских родей; але боясь мести, послал сказа-ти, что нападут, прежде забрав