Мирослав – князь Дреговичский - Эдуард Мартинович Скобелев

и касожи, случися кеурод по Слове-ни – и в Полете, и в Ватичах, и в Дреговичах; зпмьем текли ручьи, и девы сушили первый подснежник [84], а в лето налегли морозы; обвякнув, полегли нивы, и сеножати не уродили. И почалось великое бедствие, некому было ни погребати, ни тризновати; разбредались роды кто куда. Не стало у Ярополка содержания дружине, и распустил мужей кормитись по селищам, с немногими оставшимися нанялся к полотьскому посаднику Туболду, размыслив сице: «Инакш не прокор-митись; аще сберегу дружину, Еоспрянет еще Полота». Послал Туболд Ярополка в Чудь, и стоял тамо, пресекая роптание на Олга и сторожа от грабителей общинные погребы и клети с семенем; съев семя, обрекают ся роды на погибель, но страшна ли гибнущим? И хвалили Ярополка за службу, а он своим говорил: «Не станем тружати ся усердно, покличут еще пришлецов, нам же нужда уберечи ся от голода. Будем лутшими меж всеми». Але предстала служба пыткою и хуже пытки: како зрети безумства голодных? Осталось (у Ярополка) на десять мужей по одному коню, и те под седлом валились. На другое лето паки случися неурод, и скончилось даже семя, и не знали, чем сеяти по весне. И не могли купити, понеже у казарей не было, а греки просили две меры серебра за меру чю-жого жита.

В злой нуже позвал Олг в поход на Царь-град: «Отъедимся и с собой наберем». И собралась Словень, кроме дреговичей, волыней и белых хорват. И выступили запорожи, указуя путь, за ними двинулись варязи и вся словень85. Шли пеши и на конех, плыли в стругах и в набойных лодьях вдоль берега, причаливая идеже становилось войско. И отнимали на покорм у тиверей, и у влахов, и у болгар, и у грецей, наводя ужас насилием, и достигли вскоре Царь-града. И выступили греки, и было их тридцать тысяч, у Олга же набралось сорок семь. Не хотел Олг губити в сече варязей, полагался на них болып, нежели на словень, пред которой хитрил. Рече к руси: «Вы привели, вы и починайте». Отрече русь: «Почнем, но и поделим добычу». И не всхотели жадные варязи, вступили (в битву) купно с русичеми, и русичи погнали грецей; против варязей стояли же греки прочно. Увидев (то), рече Олг ко своим: «Покуда не воззолодеем Русью, шататься Кыев-скому столу». Рече Торволд, воевода, брат Олга: «Пусть русы будут друзиями, како были прежде; откроем им сердце, доверливых не обманут». И не сподобилась речь Олгу. Послал брата в гущу сечи, дав Ярополка с полочанеми; бились полки ярополчьи с беспримерной отвагою и вызеолили варязей, уже изнемогавших; и отдал Торзолд Ярополку свой меч, назвав братом.

Остатки греческого войска затворились в Царь-граде, и были стены града высоки и неприступны. Повелел Олг обложити его с суши и с моря, и Торволд с Ярополком пошли от моря и встали у цепей [86]; вечерь жгли огни на стругах, сами же на долбушах отай пробрались в залив и захватили гречские корабели, перебив охрану. Заутре русы и ильменьцы, искусные в волоках, поставили лодьи на колесы и, распустив пару-сы, пошли ко граду по суше, и было лодей великое множество; смутились греки, ибо николи прежде того не видели, и сказали: «Берите выкуп, только поклянитесь не воевати наши земли». Олг сказал: «Клянитесь и вы, что не станете вымогати и утесняти наших купцов». И поклялись, каждый своими боземи. И принялся Олг делити принесенное грецеми, и дал варязем болып, нежели руси. Рече к Олгу вождь русичей: «Меч мой тяжелее (твоего), почто добыча легче?» И прибавил Олг молча, не споря. Паки рече вождь: «Не злато делит людей, но жадность». И еще прибавил Олг, и получилось поровну. Але русьский князь не унял обиды:

«Аз просил у тя правды, и ты станешь». И повелел своей дружине седлати коней и ставити парусы [87]. Греки, увидев ссору, не торопились с договором: «Се трудное дело, второпех не можем. Пришлите послов» [88]. И не посмел Олг возразити, ибо умалилась его сила с уходом руси; и укорил Олга Торволд, Олг же на нъ замахнулся [89].

Отречась от соузья, в прех с Кыевом, дваждь ходила Непрская Русь промышляти в чюжеземные страны и звала с собою русь с Купани и Дона [90]. С Олгом вели (дело) дерзко, и Олг боялся брани. Але когда рядился о мире с грецеми, послав посольство, обещал цесарю удерживати русь от походов в Греки, и в земли, иже под рукою Грек [91]|.

Воротясь в Кыев, позвал Олг на пир всех князей и старейшин Словеньской земли и наградил храбрейших и достойнейших мужей войска; первую печатную гривну червонного злата повесил на грудь Ярополку, вторую Торзолду, брату своему, а третью деревлянь-скому князю Малу, взобравшемуся на Царь-градские стены; щит Мала бысть прибит Олгом ко вратем Второго Рима. Русичем Олг послал десять златых гривн, они же отвергли, гозоря сице: «Приимем награды лишь от бозеп, земным володетелям каграждати ся не велим».

Ярополк же вокняжил на всей Полотьской земле, ибо Гудым погиб в походе, и Торволд попросил за Ярополка. Собрали по обычаю вече, и вече охотой именовало.

Вскоре занедужил Олг, и приходили лечцы варяжские, но не смогли облегчить страдания; и позвал лечцев от белой волхвы; был серед них старец, неколи предрекший Всемиру бегство полоненного Олга, и благоволил (к нетту) Олг и боялся (его), ибо проницал старец времёны и ведал все зелья и все снадобья. Спросил Олг: «Можешь ли излечитн?» Рече старец, осмотрев Олга и совершив, гадание: «В три дня выздоровеешь. Але не минет лета, погибнешь, знак о том на челе». Олг удивися велми: «Отчего суждено?» Отрече старец: «От тщеславия, страха и яда; любимые принесут погибель». И дал Олгу снадобья, и в три дни встал Олг с постели; и ушел старец, (ничего) не взяв (за труды); брали ведь белые волхвы только на святища, сами жили нищи и носили Еетхое платье; роскошь и расточительство быша им в стыденье.

Печалился Олг, веря и не веря предсказателю; тщился узнати погубителей, гадая у многих. Губители же были под боком и штодень говорили льстивые речи; але Олг обманывался в людех; тако обманывается возвеличивший себя и не слышащий уже от друзей порицания.

Теперь об Игре, сыне Рорика, понеже тут угнездились злые духи, а бози отреклись, наглядывая, достанет ли (у него) силы; бози ведь непричастны к судьбе бесчестного и не приемлют его жертвы; указан путь (человеку) при рождении; кому мало от бозей, принимающих лик Истины,