Стёжки - Эльжбета Чегарова

Весенний марафон – изнурительное соревнование, четыре круга вокруг острова по пять километров, итого двадцать тысяч метров, в десять раз больше стандартной дистанции. Спортсмены стартуют друг за другом, с интервалом тридцать секунд.

Погода выдалась на редкость удачная – сильнейший ветер, на воде шторм. Как раз для нас, гребцов, взращенных Невой – великой рекой, одетой в гранитные берега.

Утро, подъем, разминка, завтрак. Ни омлета, ни творога не хотелось, прошлась мимо прилавка с едой – нет, сейчас не до каши, все мысли уже на старте.

Меня нисколько не трясло, я была готова заявить о себе.

А вы знаете, что можно заранее выявить способности человека к тому или иному виду спорта?

Например, в ГДР в детском саду у малышей брали кровь на анализ и выдавали родителям заключение, куда направлять ребенка в соответствии с его генетической предрасположенностью. Лидирует ген, отвечающий за взрывную силу и скорость, – смотрите подходящие дисциплины (прыжки, штанга, метание копья и прочее). Или дана ребенку от рождения кардиореспираторная выносливость – дорога ему в лыжи, плавание, бег на длинные дистанции.

В СССР таких анализов не делали, куда попал ребенок по случаю, там и занимался. Вслепую. А немцы во всех дисциплинах сильнейшими были.

Мы, например, с сестрой (опытном путем выяснилось) – прирожденные марафонцы. Ладошкой по мячу ударить не можем, резкости не хватает, а вот там, где на дистанции другие уже все умерли, мы еще долго упираемся. Эх, нам бы в велоспорт было податься!

Так вот, марафон – это наш конек. Плюс шторм. Другие-то, они в каналах тренируются или речках да озерах, где любую волну берега гасят, вода всегда спокойная, как зеркало. А у нашей Невы стенки каменные. Катер пройдет – волна до вечера бьется, потом следующий, никогда глади не бывает. Поэтому ленинградские спортсмены к болтанке привычные.

А сегодня шквальный ветер и волны с барашками. Выходит, все шансы на моей стороне. Я готова, я настроена на победу.

На мокром плоту, накрытый брезентом, лежит стюард гонки и пытается двумя руками удержать лодку, вырываемую ветром.

Внимание! На старт!

Гребной канал в Крылатском был построен в 1973 году к чемпионату Европы по академической гребле. До этого московские гонки проходили на Москве-реке возле ЦПКиО им. Горького или Серебряного Бора, где нередко случались ветра, а проходящие мимо суда создавали волны.

Для нового канала было проложено искусственное русло в месте, хорошо защищенном от ветра Крылатскими холмами. Параллельно основному каналу шириной 125 метров предусмотрен возвратный канал шириной 75 метров для спортсменов, движущихся к точке старта в обход гоночной трассы.

В зоне финиша была установлена трибуна на 3400 мест, ее разместили под углом 8 градусов для лучшего обзора дистанции.

Комплекс включал в себя эллинг для хранения лодок, спортивный корпус с залами, раздевалками и гостиницей.

К Олимпиаде-80 были построены дополнительные трибуны, тренировочные гребные бассейны, помещение дневного отдыха на 100 человек, реабилитационно-восстановительный центр. В советское время гребному каналу в Крылатском не было равных среди водных спортивных трасс Европы.

В период с 1994 по 2009 год комплекс переживал трудные времена, не получая прибыли и финансовой поддержки, но в 2011 году предприятие приняли на баланс в Москомспорт и к 2014 году была проведена масштабная реконструкция.

Весенний марафон в Крылатском, в котором я принимала участие, проходил в 1991 году.

51

Ровно в 21:00 во всех домах Советского Союза звучала одна и та же музыка – «Время, вперед!» – саундтрек к главной новостной программе «Время». Череду сюжетов про достижения и перестройку заканчивали спортивные новости.

Три года подряд наша семья с замиранием сердца ждала от экрана телевизора заветное «в очередной раз победу в весеннем марафоне в Крылатском одержала ленинградская спортсменка Николь Якутович».

И вот он, четвертый раз, и теперь на старте мы с сестрой.

Ника стартовала впереди, я иду по ее графику – после первого круга она лидер гонки.

В этом соревновании участвует весь состав сборной СССР и амбициозные спортсмены с планами на сезон.

Круг пять километров. Николаич с секундомером в руках перебегает с одного берега острова на другой, фиксирует время сильнейших спортсменок и ведет нас с сестрой. После первого круга я в двадцатке!

По правому каналу первая половина круга – против сильнейшего ветра, идти адски тяжело, лодка практически стоит на месте. По левому участку можно даже не грести, расправишь весла и полетишь как на парусах.

Я догоняю и обхожу одну лодку за другой, ура, мой скиф крепко стоит на воде, весла не вязнут в коварных волнах, наша погода, наша!

Николаич кричит: «Ника ведет, ты в пятерке!» И это лишь половина гонки, всего час борьбы, впереди еще столько же, но сил достаточно, я вырву у них победу и буду второй!

Третий круг. Стихия бушует. Уже многие сошли с дистанции, вплавь добираются (если одно весло завязнет и его вовремя не вынуть из воды, лодка теряет равновесие и переворачивается).

Я вторая! Ника первая, я вторая! Иду на четвертый, последний круг.

Всего-то осталось перетерпеть, поднажать, выиграть схватку у ветра, перебороть его – дойти до верха, повернуть, а там уж он мне другом и союзником будет, подхватит и понесет к медали.

Сделано! Поворот… Николаич кричит: «Отлично, вторая, умница, теперь финиш…»

…Отлично, вторая, умница, теперь финиш… и голос замолк, шум стих, берег поплыл перед глазами, улетая куда-то вдаль, в туман и покой, где нет свистящего ветра и угрожающих волн.

Я израсходовала все имеющиеся ресурсы организма, уровень глюкозы упал ниже предельного уровня. Как можно было пропустить завтрак накануне марафонской гонки?! Еще не ясно, что там с ужином было вчера, я вышла на двухчасовую яростную борьбу голодной, как же глупо и бездарно!

Еще я помню, как Николаич притянул за весло на берег, влил в рот немного воды, поставил бутылку у подножки и оттолкнул лодку: «Ну же, нельзя сходить, иди к финишу!» Как я не перевернулась, не знаю, видимо, тело обмякло и навалилось сверху на весла, оказавшиеся в положении «в стороны», удерживая лодку на плаву. И так последние полтора километра меня толкал ветер, мой друг и соперник.

Прибил, наконец, к финишным плотам, откуда меня вынесли на носилках.

В медкабинете поставили капельницу с 40-процентным составом глюкозы, и волшебным образом сознание вернулось, тело начало слушаться, я смогла встать и выйти на пирс.

Как же было стыдно! Я готова была провалиться сквозь землю. Николаич