Сталинградская эпопея. Свидетельства генерал-фельдмаршала Фридриха Паулюса. 1939—1943 - Коллектив авторов

7 декабря 1942 года, сказано следующее: «…В настоящее время я столкнулся с тяжелыми проблемами, которые, как я надеюсь, вскоре разрешатся, и тогда я смогу чаще подавать вести о себе. Можешь быть уверена, что, как только представится возможность, я приеду в длительный отпуск, если, конечно, это окажется в человеческих силах…»

18 декабря 1942 года Паулюс пишет: «…Сейчас мне приходится переживать очень трудные времена. Но скоро все устроится. После любой зимы неизбежно наступает новая весна…»[127] При этом Паулюс отчетливо сознавал, насколько тяжела сложившаяся обстановка, каких трудных решений должен будет он потребовать от подчиненных ему соединений и частей. Ежедневно либо он сам, либо начальник его штаба выезжал на передовую, чтобы четко уяснять обстановку[128]. Разумеется, Паулюс не любил делать события из этих посещений; по его мнению, любой пехотинец, замерзавший в снегу, делал гораздо больше. Долг командующего – заботиться о своих войсках, которым нет нужды для этого часто его видеть. Возможно, Паулюс недооценивал психологическое воздействие своих приездов на фронт, во время которых солдаты видели, что их генерал рядом с ними. Манштейн точно так же недооценивал потенциальное психологическое воздействие посещения окруженных войск, которое технически было вполне возможно. Такой командующий, как Рейхенау, наверняка рассуждал бы по-другому. Но Паулюс, как и Манштейн, придерживался устаревшего в эпоху массовых войн девиза: «Быть, а не казаться».

Решение в Рождество (1942)

Второе, цитированное выше, письмо Паулюса жене было написано и отправлено в решающие дни декабря 1942 года. Подробности, касающиеся этого периода, приведены в документальной части.

Стремительно приближался момент принятия самостоятельного решения; в эти же дни возникло много неопределенностей. 12 декабря 1942 года началась «Зимняя гроза», операция по деблокированию 6-й армии. С юга, в направлении Сталинградского котла, под командованием генерал-полковника Гота наступала 4-я танковая армия, усиленная свежей, полностью оснащенной, переброшенной из Франции 6-й танковой дивизией, а также сильно потрепанной, отведенной с Кавказа 23-й танковой дивизией. 37-ю танковую дивизию Гот ввел в бой слишком поздно.

19 декабря 1942 года, после тяжелых боев с сильными танковыми соединениями противника, острие германского танкового клина закрепилось на плацдарме на реке Мышкове, в 48 километрах от внешнего фронта кольца. «Зимняя гроза» предусматривала, что теперь 6-я армия ударит из котла своими танковыми силами навстречу Готу, чтобы обеспечить прорыв кольца. Предусматривалось также, что тотчас после осуществления прорыва в расположение 6-й армии будет направлена колонна грузовиков с необходимыми грузами, прежде всего с горючим. В представлении Гитлера «Зимняя гроза» имела целью лишь восстановление прямого сообщения с 6-й армией через коридор, по которому можно будет осуществлять ее снабжение в зимних степях. Сталинград следовало безусловно удержать, как плацдарм для будущего летнего наступления 1943 года.

Однако в представлении Паулюса и Манштейна операция «Зимняя гроза» имела смысл только в том случае, если за ней последует вторая ее часть – «Удар грома», в ходе которой будет осуществлен выход 6-й армии из окружения. Пробил последний час возможного спасения 6-й армии. Было очевидно, что в долгосрочной перспективе снабжение армии с воздуха себя не оправдает. Фактически ежедневно по воздуху в котел доставляли в среднем 100 тонн грузов, а реальная потребность армии составляла 500 тонн в день.

С помощью начальника своего штаба генерал-майора Шульца, первого заместителя полковника Буссе и третьего заместителя майора Айсмана Манштейн пытался поддерживать непрерывную прямую связь с Паулюсом. Все три офицера неоднократно бывали в котле. Помимо этого между окруженной армией и командованием группы армий в Новочеркасске поддерживалась телефонная связь по каким-то чудом уцелевшему кабелю. После того как в начале декабря этот кабель был перерезан, удалось наладить связь по телетайпу с помощью высокочастотного дециметрового передатчика[129]. Тем самым была обеспечена возможность непосредственной личной связи между Манштейном и Паулюсом.

Учитывая сложившуюся обстановку и незнание общего положения в группах армий «Дон», «Б» и «А», Паулюс решил действовать только по указаниям Манштейна. Однако сам Манштейн в эти декабрьские дни был вынужден держать в голове не только операцию по деблокированию и спасению 6-й армии, которая связывала очень значительные вражеские силы – около 90 соединений, располагавших мощной артиллерией и большим количеством танков. Южнее, на Кавказе, по приказу Гитлера по-прежнему стояла группа армий «А», поэтому на севере, на Дону, противник в любой момент мог прорвать фронт на участке 8-й итальянской армии (с целью выхода к Ростову-на-Дону, чтобы отрезать основные пути отхода группе армий «А»). Манштейну следовало думать о немецкой обороне к западу от котла – на Чире и на Дону, о прикрытии аэродромов в Морозовской и Тацинской, откуда осуществлялось снабжение окруженной 6-й армии. Запланированная вторая операция по деблокированию 6-й армии так и не была осуществлена.

Манштейн, если судить по его воспоминаниям[130], не считал возможным и правильным противопоставлять собственные решения указаниям ОКВ и ОКХ. Можно, однако, предположить – во всяком случае, такова версия самого Манштейна, – что ему пришлось бы взять на себя ответственность, если бы Паулюс поддержал операцию «Зимняя гроза», начав операцию «Удар грома». Для того чтобы довести до Паулюса свою точку зрения, Манштейну пришлось бы не только направить в котел своего третьего заместителя майора Айсмана, но и самому отправиться туда для личной беседы и прямого обсуждения положения. Манштейн не стал этого делать, так как полагал, что из-за угрозы катастрофы на других участках фронта не может даже на один-два дня покинуть свой командный пункт.

Из приказов, полученных Паулюсом 19 декабря 1942 года – о ходе операции «Зимняя гроза», о необходимости ждать особого распоряжения, по поводу начала операции «Удар грома», а затем о запрете каких-либо активных действий, – командующий армией при всем желании не мог понять, как Манштейн мыслит дальнейшие действия, какие из возможных самостоятельных действий Паулюса он считает допустимыми, а какие – безответственными. Эта неясность продолжала доминировать и в следующие дни; ясно было только одно: Манштейн не считал возможным проведение операции «Удар грома».

Об этом красноречиво повествуют документы во второй части книги![131]

Генерал-полковник Гот[132], который в ноябре полностью разделял мнение Паулюса о том, что о самостоятельных действиях не может быть и речи, почему-то считал необходимым скорейшее начало «Зимней грозы» с последующим прорывом из окружения, хотя это не следовало из распоряжений Манштейна и главного командования сухопутных сил. Время поджимало!

Для проведения операции «Зимняя гроза» Паулюс привел в состояние готовности расположенные в южной части котла последние танковые части под командой генерала Хубе. Сколько танков оставалось в котле, точно не известно[133]. Можно считать, что