250 дней в царской Ставке. Дневники штабс-капитана и военного цензора, приближенного к высшим государственным и военным чинам - Михаил Константинович Лемке

Хотя полковник Ассанович и был вполне удовлетворен этим докладом, но, конечно, он кастрировал его и в таком охолощенном виде представил генерал-квартирмейстеру, который, в свою очередь, представил доклад начальнику штаба. Алексеев доклад утвердил.

► Несколько штрихов из дела:

Военный начальник Равского уезда Петроковской губернии капитан Иван Штейн изобличен в шпионстве.

Владелец имения «Лаброген» Газенпотского уезда Курляндской губернии Роберт Карлович Бредрих был гольдингенским уездным начальником; при вступлении немцев он и брат его Сильвио перешли на их сторону.

В г. Кельцы австрийцы захватили печати наших учреждений и паспортные бланки и теперь пользуются ими для фабрикации видов на жительство командируемым в Англию и Францию своим и германским агентам.

► «Итальянский сфинкс». Под этим заглавием римский академик Берто Тассо-Тассинари поместил в февральской книге лондонского Fortynightly Review очерк итальянской политики и ее мотивов за время нынешней Великой войны. Автор во время своего последнего приезда в Лондон «был поражен недружелюбным отношением английского общества к Италии и ко всем итальянскому». Он считает своим долгом выступить в печати, чтобы возразить всем тем англичанам, которые, нисколько не стесняясь, бросали ему в лицо обвинения против политики его отечества вроде следующих: «Италия думает исключительно о себе, – ей мало дела до общих интересов Четверного согласия!», «Отчего Италия не объявила до сих пор войны Германии?», «Отчего итальянские войска не поддержали французов и англичан на ближневосточных театрах войны?», «Недаром Макиавелли родом был из Италии»… и т. д. и т. д.

«В особенности сильно англичане негодуют на Италию за ее нежелание участвовать в дарданелльской экспедиции. Они уверены, что если бы мы, итальянцы, их поддержали в свое время, то ныне Константинополь был бы уже завоеван. „Помилуйте, – говорят англичане, – ведь только и слышишь от итальянцев об их исторических правах на Левант, об их грандиозных экономических интересах на Ближнем Востоке и т. д. Между тем когда дело дошло до необходимости принести реальные жертвы, то итальянцы тотчас же пошли на попятный“.

Трудно защищаться против нападок людей, органически неспособных понять дух итальянской нации. Когда вступаешь в полемику с англичанином, то наперед знаешь, что его не переубедишь. Весь склад ума северных европейцев коренным образом отличается от итальянского мышления. Начать с того, что мы, итальянцы, в области политики исходим из совершенно другой точки зрения, чем пропитанные духом империализма англичане, русские и французы. Действительно, у нас огромные экономические интересы в Сирии и Анатолии; там у нас многочисленные торговые колонии, там итальянцы наживают миллионные состояния, обогащая таким путем свою родину. Но ведь не менее важные колонии у нас имеются и в Нью-Йорке (700 000 душ), в Монтевидео, в Бразилии; в Аргентине у нас имеется до 4 миллионов сородичей! Но поверьте, что ни им самим, ни кому бы то ни было в Италии никогда не приходит в голову дикая мысль насильственного „возвращения под сень природной национальной власти“ всех этих итальянских колонистов-эмигрантов. Мы не понимаем, какой смысл для нас, то есть для Италии как государства, или же для наших эмигрантов в затеях, подобных тем, на которых помешаны, например, Гогенцоллерны, мечтающие о возвращении „под сень германского орла44 12 миллионов американских немцев.

Вы, может быть, возразите мне, что политика Италии все-таки руководится принципами империализма: недаром же она захватила Триполи? На это я вам отвечу следующее: мы были вынуждены завоевать Триполи, дабы предупредить Германию. Во владении Фердинанда Кобургского и теперь еще находятся собственноручные письма императора Вильгельма II к Энвер-паше, в которых план переуступки Триполи германцам был уже вполне разработан еще несколько лет тому назад. Германия намеревалась создать между Средиземным морем и Гвинейским заливом чересполосное колониальное владение. Подумайте только, в каком положении находилась бы в настоящую минуту Англия, если бы немцы еще тогда укрепились в недрах мусульманского Судана, в оазисах фанатиков-сенусситов, на богатых морскими базами побережьях Северной Африки! Мы с своей стороны не могли допустить до того, чтобы немцы зашли нам в тыл и окружили нас не только с севера, но и с юга. И вот хотя подавляющее большинство наших парламентариев (мы почти все социалисты) и потребовало, чтобы правительство отказалось от политики „авантюр и захватов“, но все же последнему пришлось скрепя сердце аннексировать бесплодные пустыни вечно мятежной Берберии…

Мы сделали это, будучи научены горьким опытом: Бисмарк, облегчив французам завоевание Туниса, навеки создал опасность грозного конфликта между французскою республикою и итальянским королевством…

„Ну а чем вы объясните захватную политику Италии в Албании? “ – могут меня спросить иные недоверчивые люди. На это мы можем ответить лишь следующее. Еще со времен турецкого владычества в Албании к нам в Италию выселилось огромное количество албанцев. Влияние исторических симпатий, обусловленных этим фактом, столь существенно и важно, что оно объясняет вполне удовлетворительным образом влечение наше в сторону Албании.

Часто мне посылают упреки в том, что „итальянская армия делает столь незначительные успехи на австрийском фронте“; пусть те, которые осмеливаются говорить подобные вещи, вспомнят, что австро-итальянский фронт имеет протяжение в 940 английских миль; линия фронта проходит исключительно по гористой местности, которую австрийцы укрепляли в течение 40 лет. Англичане не были в состоянии овладеть позицией у Ачи-Баба за все долгие месяцы своего галлиполийского сидения; у нас на австрийском фронте имеются целые сотни таких же неприступных позиций… Почему же англичане не хотят войти в положение нашей геройской армии?

Англичане любят обвинять нашу аристократию в германофильстве. Согласен, что наши аристократы действительно любят немцев. Но ведь они ровно никакого влияния на политику Италии не оказывают. Большинство наших аристократов занято выискиванием для себя богатых еврейских или же американских невест. Вот чем занимается наша аристократия!

„Почему же вы не объявляете войны пруссакам?“ – спрашивают у меня. Да просто потому, что это не входит в наши расчеты, отвечу я. Какое право имеют претендовать на наши преимущественные симпатии англичане, которые сами безусловно виноваты в полном отсутствии общности интересов между Англией и Италией? Не столь давно я сам предлагал английским капиталистам образовать компанию для эксплуатации богатых залежей сурьмы. Они замахали руками, когда услышали, что эти залежи находятся в Италии. Пришлось обратиться к немцам; они и нажили на этом деле миллионы, кроме того снискав к себе симпатии всей округи, население которой приобрело новые источники заработков, благодаря энергии германских капиталистов и инженеров.

Англичане всегда смотрели на Италию как на своего рода дачную местность. Они интересовались итальянскими древностями, но решительно отказывались любить и уважать современное поколение итальянцев… Между