Пятая Французская Республика - Nicholas Atkin

одним предметом спора, особенно учитывая упадок крайне левых и подъем крайне правых. Хотя по-прежнему можно говорить в очень общих терминах о левых и правых, за этими ярлыками скрывается чрезвычайно сложная партийная система, состоящая из шести "широких семейств", к которым можно добавить различные маргинальные группировки. Как заключает Коул, эти группы включают в себя "левых коммунистов (PCF), левых социалистов/центристских (PS), "зеленых", правоцентристскую UDF, центральных правых (RPR) и крайне правых (FN) "32. По сей день партийная система Франции продолжает медленно трансформироваться, и ее исход трудно предсказать.

Тренте Глориес: Победители и проигравшие

Если раньше де Голль не проявлял особого интереса к экономике, то после возвращения к власти он понял, что энергичная промышленная и социальная база необходима как для успеха внутренней политики, так и для его стремления к величию за рубежом. Поэтому он неоднократно подчеркивал важность модернизации, в частности, во время президентских выборов в декабре 1965 года. Насколько лично он сыграл решающую роль в обеспечении процветания - вопрос спорный; с конца 1940-х годов французская экономика демонстрировала несколько ярких ростков восстановления, и, в любом случае, генерал был в значительной степени неразговорчив, когда дело касалось экономики. Тем не менее, в период 1959-70 годов ежегодный рост, измеряемый в валовом внутреннем продукте (ВВП), увеличивался быстрее, чем когда-либо в истории страны, достигнув среднегодового показателя в 5,8 %. По крайней мере, в этом десятилетии Франция догнала и обогнала своих конкурентов; только Японии удалось добиться более высоких показателей. Наряду с этой статистикой росла производительность труда в промышленности, создавались новые структуры, увеличивались инвестиции, процветала внешняя торговля, сельское хозяйство становилось более бережливым и эффективным, процветало потребительство, поддерживался бэби-бум (начавшийся в годы Виши), а во французский язык вошла новая лексика (маркетинг, менеджмент, la reclame).33 Когда наступили плохие времена, как во время мирового нефтяного кризиса в 1970-х годах, экономисты оглянулись на 1950-60-е годы, считая их прекрасным временем. По словам Жана Фурастье, одного из лидеров революции планирования, период 1946-1975 годов был trente glorieuses - фраза, которая стала общепринятой при описании французской экономики в это время34.

Не существует единого мнения о причинах и характере этих преобразований. Утверждалось, что Франция просто наверстывала время, потерянное в годы депрессии 1930-х годов и нацистской оккупации, возвращаясь к моделям развития, характерным для 1920-х годов. Другое объяснение приписывает рост общему восстановлению Европы в 1950-е годы, подчеркивая важность американских денег, предоставленных в рамках программы помощи Маршалла, и толчок, который дали первые шаги на пути к европейской интеграции. Также в заслугу ставится последовательная девальвация франка в 1950-х годах, которая сделала французскую промышленность более конкурентоспособной. Другой способ, которым государство способствовало росту, - это, конечно, экономическое планирование, которое было в моде в 1950-е годы и продолжалось до начала 1970-х. Другой подход советует проявлять осторожность, подчеркивая, что 1960-е годы не обязательно были золотым веком, принеся с собой сопутствующие проблемы инфляции, проникновения США в бизнес и дисбаланса в распределении богатства. Если из этих дебатов и вытекает какой-то консенсус, то он заключается в том, что не существует единого причинного объяснения французского роста в 1960-е годы и что, как утверждает Винен, практически невозможно провести различие между "причиной и следствием".35 В этой ситуации, возможно, лучшее, на что можно отважиться, - это общее описание основных изменений, охвативших экономику, вместе с оценкой того, как они отразились на обществе.

При обсуждении trente glorieuses принято начинать с феномена государственного планирования, которому приписывают модернизацию промышленности, однако, как отмечают историки (снова Винен), наибольшие изменения коснулись сельского хозяйства. Хотя Франция 1930-х годов не была лишена перспективных предприятий, особенно в Северном, Парижском бассейнах и Центре, как пишет Эжен Вебер, большинство сельских семей владели небольшими хозяйствами, "часто без водопровода и электричества", и придерживались традиционных методов ведения хозяйства.36 После Второй мировой войны этот сонный приходской мир, который так мало изменился со времен романа Эмиля Гийона "Жизнь простого человека" 1904 года, подвергся мощному потрясению. С одной стороны, значение сельского хозяйства в общей экономике снизилось, отражая вновь обретенную мощь коммерческого третичного сектора: в 1946 году на него приходилось 17 % ВВП, в 1973 году его доля составляла всего 5 %. С другой стороны, производительность была гораздо выше, о чем свидетельствуют цифры, приведенные Кеннетом Моуром. В период с 1950 по 1990 год объем сельскохозяйственного производства вырос на 200 процентов; производительность труда на человеко-час в сельском хозяйстве увеличивалась примерно на 7 процентов в год по сравнению с 5,3 процента в промышленности; Франция стала вторым в мире экспортером сельскохозяйственной продукции.37 Следствием этих изменений стало резкое сокращение сельской рабочей силы, что заставило некоторых комментаторов говорить о "конце пацанов".38 Если в 1950 году поля обрабатывали около шести миллионов человек, то к 1990 году их осталось всего один миллион, а излишки пошли в промышленность и, что особенно важно, в сферу услуг. Еще одним аспектом этой трансформации стало исчезновение крестьянских домов: по подсчетам, в 1954 году насчитывалось около пяти миллионов деревень, а спустя 20 лет - всего два миллиона.

Как сельское хозяйство стало более стройным и подтянутым? Планирование, несомненно, было одним из факторов. Помимо предоставления кредитов, план Монне 1947 года был особенно важен для развития механизации. В 1946 году было 20 000 тракторов, в 1950 году - 137 000, в 1958 году - 558 000, а к 1965 году - более миллиона. Волы, тянущие плуг, больше не были обычным зрелищем на французских полях. Среди крестьян трактор стал "навязчивой идеей", символом статуса, подобно тому, как в Советском Союзе 1930-х годов существовал "культ трактора" и даже "песня трактора".39 В целом, государство стремилось модернизировать французское сельское хозяйство, чтобы оно могло конкурировать на мировом рынке. Закон об ориентации фермерства 1960 года отказался от ценовой поддержки как политики поддержания сельскохозяйственного производства, заставил старых фермеров уйти на пенсию и способствовал объединению мелких крестьянских хозяйств в более крупные, хотя следует подчеркнуть, что средние и мелкие фермы оставались нормой. Кроме того, возникла мода на науку. Широкое использование удобрений, внедрение новых культур, применение новых технологий и расширение сельскохозяйственного обучения - все это было внешними признаками перемен. Примечательно, что пьед-нуары, стремящиеся заработать на жизнь, оказались весьма восприимчивы к этим новым методам, хотя их успех часто вызывал недовольство окружающих, особенно на Корсике, где они стали жертвами народного насилия.

Несомненно, модернизация сельского хозяйства породила напряженность в сельской среде. Как отмечает Гилдеа, этот конфликт происходил на нескольких различных уровнях: поколенческом, институциональном и региональном.40 С точки зрения поколений, пожилые крестьяне, так называемые vieux plocs, возмущались своими