Пятая Французская Республика - Nicholas Atkin

пайан какой-нибудь богине экрана, а дань уважения автомобилю производства General Motors.46 В 1946 году Renault 4 CV был в тренде; затем появился Citroen 2CV, его блестящие обводы появились в салонах в 1955 году. К 1970 году почти три четверти французских семей имели автомобиль, и эта тенденция создавала проблемы с движением в крупных городах. Единственным товаром, который французы приобретали медленно, как это ни парадоксально, учитывая последующее стремление к коммуникациям, был телефон. К большому смущению правительства, которое гордилось тем, что внедряет новые технологии, в 1964 году на каждые 100 жителей приходилось 12 телефонов, что соответствует соотношению в Швейцарии в 1935 году. Более того, на установку телефона уходило до 14 месяцев47.

Однако оставалась возможность отвлечься от тягот современной жизни, отправившись в отпуск. К началу 1970-х годов примерно три пятых населения страны брали отпуск. Традиционно французы были сдержанными путешественниками. Как писал Картерет в 1893 году, на протяжении большей части XIX века "французы ездили из одного конца Европы в другой без единого слова жалобы, когда Наполеон приказывал им это делать, но самое короткое путешествие в дилижансе наполняло их сомнениями и страхами".48 Железные дороги открыли морские курорты для среднего класса с 1850-х годов; оплачиваемые отпуска Народного фронта создали доступность для рабочих классов в 1930-х годах; в годы после 1945 года популярный туризм был облегчен Club Mediterranee. Основанная в 1950 году бельгийским спортсменом Жераром Блицем и поддерживаемая Жильбером Тригано, сыном алжирских евреев и коммунистом, ставшим опытным "адманом", эта компания создала объекты по всей Южной Европе, особенно на Майорке, и придерживалась философии, сильно отличающейся от той, которую первоначально исповедовала британская компания Butlins, также пытавшаяся принести отдых людям. Club Med - это не лагеря, а "деревни", где отдыхающие избавлялись от рутины повседневной жизни и могли избавиться от аскетизма военных лет. Покупая напитки с помощью бус (которые носили на шее или запястье), отдыхающие могли даже забыть, хотя и ненадолго, о реальности денег. Вместо красных мундиров персонал называли Gentils Organisateurs (GOs), а посетителей - Gentils Membres (GMs), хотя некоторые GO иногда напоминали вишистских GMs - Gardes Mobiles. Однако это не умаляло "конечной цели" Club Med - заботы о себе и восстановлении сил через игру, отдых и удовольствие49 . В 1980-х годах судьба Club Med пошла на спад, покинутая новым поколением, которое искало удовольствия в других местах и имело множество туристических фирм на выбор. Это было знамением времени, когда в 1998 году Филипп Бургиньон, руководитель Euro Disney, был назначен главой компании с задачей переломить судьбу Club Med, что он и сделал, в основном сосредоточившись на семейных потребностях.

Эта потребительская революция была не просто отражением экономического роста. Она также во многом была связана с растущей американизацией французской культуры. Это всегда вызывало беспокойство. До 1940 г. промышленники часто восхищались динамизмом американских технологий производства, типичных для фордизма, но интеллектуалы, такие как Жорж Дюамель, опасались наступления беспредельного материализма и подчеркивали превосходство французской культуры, делая редкие исключения для чернокожих джазовых музыкантов из США, которые сделали Париж своей базой и были изгоями американского общества.50 В 1958 г. Луи Малле нанял Майлза Дэвиса, пропитанного героином, для создания захватывающей музыки к своему фильму Ascenseur pour l'echafaud. Амбивалентное отношение к США сохранялось и после 1945 года, что лучше всего проявилось в спорах вокруг продажи во Франции кока-колы, которая до сих пор продавалась только в отдельных туристических местах. Многие представители крупного бизнеса были "за"; мнения интеллектуалов разделились; члены Коммунистической партии были категорически против вторжения американского капитализма, как и виноделы и торговцы фруктами, опасавшиеся, что продажи их продукции пострадают. Ходили фантастические слухи, в том числе о том, что Coca-Cola намеревалась превратить фасад собора Нотр-Дам в огромный рекламный щит, подобный тому, что находится на Пикадилли-Серкус в Лондоне.51 Однако из-за своей зависимости от американских денег французское правительство постановило, что Coca-Cola действительно может продаваться, и началось неуклонное проникновение в американскую жизнь, которое в 1979 году привело к открытию McDonalds в Париже и принятию английских терминов в народной речи, явлению, известному как franglais.

Католическая церковь была еще одной стороной, которую беспокоило ползучее влияние американизации, но ее ослабление влияния на население, несомненно, способствовало развитию потребительства. Уже в 1930-е годы, в связи с ростом урбанизации и индустриализации, Францию стали называть "страной миссий" (pays de mission), но эти две силы автоматически означали секуляризацию. Тем не менее, падение уровня религиозной практики было необратимым, о чем свидетельствуют первые исследования социологов-религиоведов Габриэля Ле Браса и Фернана Булара, проведенные в конце 1940-х годов.52 Еженедельное посещение мессы взрослыми сократилось с примерно четверти населения в 1960 году до менее 15 % к 1970 году, причем эта тревожная тенденция была заметна даже в традиционно благочестивых районах, таких как Британия.53 Также наблюдался кризис в наборе духовенства. В 1960-х годах насчитывалось около 40 000 священников, а два десятилетия спустя - всего 27 000. В 1984 году было совершено всего 13 рукоположений. Однако это не означает, что Франция полностью отвернулась от католицизма. Историки говорят о появлении "случайных конформистов" - тех, кто больше не посещает службы в воскресенье или даже на Пасху, но может участвовать в ритуалах крещения, брака и погребения, хотя и здесь соблюдение таинств резко сократилось. Однако, несомненно, этот тип верующих - те, кто выбирает, каким доктринам Церкви подчиняться, часто игнорируя ее предупреждения об использовании контрацептивов и опасностях материализма.

Возможно, такое распространение консюмеризма было вполне объяснимо, поскольку люди пытались вырваться из жесткой экономии военного времени. Это стремление еще больше усилилось благодаря изменениям в обществе, прежде всего растущему влиянию женщин, на которых была направлена большая часть рекламы.54 Это был расцвет таких журналов, как Elle, Marie-Claire, Nous Deux, Confidences и Marie-France, которые прославляли использование трудосберегающих устройств на кухне: за период 1954-70 годов число домов, в которых была стиральная машина, выросло с 8 до 55 процентов. Не то чтобы период trente glorieuses был освободительным для женщин в других отношениях: он был назван trente laborieuses. Так называемый "второй пол" по-прежнему страдал от законодательных ограничений. До 1964 года женщины не могли открыть счет в банке или получить паспорт без разрешения мужа; и только после законов 1975 и 1979 годов женщины обрели (теоретическое) равенство в судах по бракоразводным процессам и на рабочем месте. Что касается сексуальных свобод, то и здесь перемены были запоздалыми. Несмотря на растущую либерализацию взглядов, устаревший закон 1920 года, жестко ограничивавший контрацепцию, был отменен только в 1967 году, а контрацепция стала общедоступной