250 дней в царской Ставке. Дневники штабс-капитана и военного цензора, приближенного к высшим государственным и военным чинам - Михаил Константинович Лемке

собой часть рабочей делегации второго съезда Военно-промышленного комитета, является, судя по содержанию объявленной на съезде декларации этой делегации, революционно настроенной группой, стремящейся к ниспровержению установленного в России основными законами государственного строя.

В заседании бюро рабочей группы Центрального военно-промышленного комитета, происходившем 12 марта, было решено послать председателю Государственной думы письмо от имени рабочей группы с критикой линии поведения большинства представителей Думы, с запросом по еврейским делам и с указанием на недопустимость выступлений, могущих вызвать обострение отношений между различными национальностями. Кроме того, в том же заседании было заслушано письмо А.И. Гучкова, обратившегося к рабочей группе Центрального военно-промышленного комитета с призывом к социальному миру и указанием на недопустимость выступлений и недоразумений, вредящих делу государственной обороны. Это письмо А.И. Гучкова было вызвано дошедшими до него сведениями о трениях между рабочей группой и большинством Центрального военно-промышленного комитета в области вопросов рабочего законодательства. Бюро при этом решило ответить Гучкову, что со своими советами о сохранении социального мира он обратился не по адресу.

12 марта представители рабочей группы Центрального военно-промышленного комитета Гвоздев, Абросимов, Брейда и Богданов принимали участие в собрании партийных социал-демократических деятелей, происходившем в помещении ликвидаторской думской фракции при членах Государственной думы Скобелеве, Хаустове, Чхенкели и Гулякове, представителей организационного комитета ликвидаторов, Центральной инициативной группы, партийного работника из евреев по имени Яков Моисеевич и других. Главным предметом обсуждения на этом заседании был вопрос о координации действий между представителями всех представленных на этом собрании организаций, особенно между рабочей группой Центрального военно-промышленного комитета и Центральной инициативной группой. По причине больших споров определенной резолюции по сему вопросу на этом заседании вынесено не было.

12 марта также состоялось собрание рабочей группы Центрального военно-промышленного комитета, на котором было решено отправить к председателю Совета министров особую делегацию для оповещения о том, что сформировался организационный комитет по созыву рабочего съезда и что вскорости будет возбуждено ходатайство о разрешении этого съезда. Как выяснилось впоследствии, этот съезд подлежащей властью принципиально решено не допускать.

19 марта в заседании бюро рабочей группы Центрального военно-промышленного комитета было одобрено составленное секретарем группы Богдановым ответное Гучкову письмо и выработан проект по поводу недоброжелательного к рабочим отношения со стороны промышленников, стремящихся не допустить последних в правительственную комиссию по рабочему законодательству.

Означенное письмо, подписанное председателем рабочей группы Центрального военно-промышленного комитета Гвоздевым и обращенное к Александру Ивановичу Гучкову, начинается так: «Получив ваше письмо, я почел своей обязанностью довести его до сведения моих товарищей по группе, и ответ мой является не только моим ответом, он выражает и мнение всех моих товарищей».

Далее в письме этом обращают на себя внимание нижеследующие рассуждения: «В своем письме вы выражаете уверенность, что светлую будущность России можно построить на одолении врага, на победе над Германией. Исходя из этого положения вы сочли возможным обратиться к нам, организованным рабочим, со словом убеждения… Вам, конечно, известно, что положение страны… вселяет и в нас великую тревогу. Но вы знаете также и то, что выводы из этого признания мы делаем совершенно иные… На последнем съезде военно-промышленных комитетов рабочая делегация 20 крупных городов страны огласила известную вам декларацию. Рабочие, стоя за ликвидацию войны самими народами, совмещают это свое стремление с защитой страны, раз ей угрожает опасность разгрома. Одоление же врага или победа над Германией, если в это понятие вкладывать такое содержание, какое вкладывают в него имущие классы, может толкнуть Россию на путь завоеваний, военных насилий, авантюр. Светлое будущее не на пути империализма… В своем письме вы говорите о социальном мире… Я и мои товарищи по группе считаем необходимым твердо и категорически заявить: ни мира, ни перемирия с руководителями того устаревшего уклада русской жизни, который был всегда враждебен интересам страны и привел ее ныне к катастрофе, мы не признаем. Установление социального мира возможно лишь при изменении всех общественных условий… Ваши указания нам на опасность каждого безработного дня для русской армии… направлены не по адресу. Вы признаете, что накопилось много счетов и многое наболело и что сводить эти счеты и врачевать эти недуги теперь не время… Я убежден, что такой социальный мир, если бы он осуществился, обратился бы в патриотическую ширму для холодной и беспощадной эксплуатации народных масс…» Письмо заканчивается утверждением, что «политика социального мира приведет лишь к порабощению рабочих» и что «классовая борьба» представляет собой «нормальное и неустранимое явление современного порядка, отнюдь не уничтожая возможности координирования прогрессивных общественных сил с силами рабочего класса для осуществления общей им всем задачи».

Письмо это, как представляющее по существу своего содержания революционное сочинение, возбуждающее к ниспровержению существующего в России общественного строя, было разослано в копиях рабочей группой в агитационно-пропагандистских целях из Петрограда в провинциальные города. Так, 31 марта одна из таких копий была получена с почты в Вятке в простом письме с бланком «Центральный военно-промышленный комитет, Литейный пр., 16» и с адресом на имя рабочей группы Вятского областного Военно-промышленного комитета (ст. 129 Уголовного уложения).

22 марта происходило также заседание бюро рабочей группы Центрального военно-промышленного комитета. В этом заседании было доложено о результатах собрания бюро комитета, на котором определенно выяснилось, что представители промышленников высказались против всех предложений рабочих – института старост, примирительных камер и т. д. Кроме того, в этом же заседании бюро группы были заслушаны письма заграничных партийных деятелей, между прочим, письмо Мартова, который упрекает русских партийных работников меньшевистского лагеря за их оборонческие тенденции и грозит им исключением из партии.

23 марта состоялось собрание рабочей группы Центрального военно-промышленного комитета. На этом собрании было одобрено группой вышеприведенное ответное письмо Гучкову и было выяснено, что предполагавшийся в конце марта съезд бирж труда будет съездом всех вообще рабочих организаций. (Съезд этот также не был разрешен правительственной властью.) Кроме того, тогда же группа постановила осведомиться, не представят ли заседания предположенного к открытию 14 апреля в Петрограде Пироговского съезда интереса с точки зрения рабочих, и в утвердительном случае добиться участия в этом съезде ее представителей.

Москва. 12 марта в Москве в помещении Военно-промышленного комитета (Солянка, дом Купеческого общества) состоялось собрание членов рабочей группы комитета при участии выборщиков от рабочих и представителей четырех больничных касс и общества взаимопомощи коммерческих служащих. Это собрание, в котором участвовало 44 человека, формально было созвано для ознакомления выборщиков и представителей больничных касс и профессиональных организаций с постановлением состоявшегося в Петрограде в конце февраля съезда Военно-промышленного комитета об учреждении при последних примирительных камер. По существу же дела в данном случае преследовалась цель объединения рабочих масс вокруг