250 дней в царской Ставке. Дневники штабс-капитана и военного цензора, приближенного к высшим государственным и военным чинам - Михаил Константинович Лемке

сооружений военного характера, не везде оплачиваются. Владельцы уничтоженного и поврежденного имущества обращаются с ходатайством о скорейшем возмещении им его стоимости. Прошу сообщить, последовали ли какие-либо распоряжения по вверенному вам фронту об уплате за уничтоженное и поврежденное при указанных обстоятельствах имущество. У меня имеются сведения, что губернаторы хотя и назначают для обследования убытков особые комиссии, но направлять дальше эти дела затрудняются за недостатком будто бы на этот предмет ассигнований».

► Брусилов телеграфирует Алексееву: «Хотя обмен пленных в принципе и нежелателен, но, ввиду особых обстоятельств, не считаю возможным препятствовать обмену Рутковского на Д.Г. Янчевецкого». Последний – сотрудник «Нового времени»; Иванов недавно категорически отказался выдать Рутковского; теперь Алексеев запросил Брусилова.

После смерти адмирала Маулера, на которого австрийцы согласились обменять Янчевецкого, Министерством иностранных дел были последовательно предложены для обмена: присужденный к смертной казни Павел Лысый, обвиняемый в шпионстве Гробович, присужденные к смертной казни Бережанский и Недзельский и монахи Антоний Корытко и Юзеф Навалко, привлеченные к суду по делу шпионской организации ксендзов тарнопольского монастыря. Сверх того, предлагалась выдача Лысого с одновременной заменой смертной казни Бережанского. Ввиду неподатливости смекающих австрийцев наше министерство заявило, что готово обменять на Янчевецкого «одного из выдающихся деятелей Галиции», президента львовского магистра Рутковского, но встретило новый отказ. Единственное пожелание, полученное от австрийцев, заключалось в просьбе освободить львовского митрополита графа Шептицкого, но оно не было нами принято. Предупредив об этом испанского посла, министерство обратилось к австро-венгерскому правительству с предложением, чтобы оно само указало другое лицо, на которое согласно обменять Янчевецкого.

► Фролов, который еще не сдал свою должность главного начальника снабжений Северного фронта, доносит, что «в эвакуационно-санитарном отношении Северный фронт находится в крайне тяжелом состоянии».

► Эверт, имея мало тяжелой артиллерии, просит усилить авиационные средства фронта, чтобы достичь более меткой стрельбы и тем, хотя отчасти, возместить этот недостаток. Куропаткин находит, что два аэроплана военно-авиационной школы, не обладающие боевыми качествами, не могут быть признаны достаточной защитой Петрограда от воздушной атаки, и потому просит о скорейшем сформировании особого авиационного отряда для обороны столицы». Алексеев запросил мнение великого князя Александра Михайловича.

Последний стоит в заслуженном своей глупостью положении: теперь усилилась воздушная разведка, нужны корректировщики для стрельбы, в Белое море пришли 58 аэропланов и около 150 двигателей, но разгрузка идет тихо, и вообще порядка там мало. Он просит Шуваева разрешить отправить туда к адмиралу Угрюмову особых офицеров, которые и ведали бы авиационной разгрузкой. Шуваев отвечает ему через начальника штаба: «Адмирал Угрюмов сам отлично исполняет возложенную на него трудную задачу, и если есть недочеты, то происходят они от общих причин, преодолеть каковые не в силах человек»… Доезжаем везде до стены.

«Может быть, – заканчивает Шуваев, – при таких условиях (о которых хлопотал великий князь) выиграло бы дело перевозки специально авиационного имущества, но безусловно проиграло бы общее дело снабжения армии всем необходимым, идущим из-за границы; распоряжения о последовательности и срочности перевозок даются по моему указанию». Впрочем, можно послать работников в помощь Угрюмову и его людям, но в полное его подчинение, и притом его одного… Прав, однако, и Шуваев, спасая все. Другое дело – спасет ли…

► Вопрос о сокращении мясной порции свелся к тому, что взамен отнятой 74 фунта мяса добавлено 7 г фунта хлеба, 12 золотников крупы и 3 золотника сахара.

► Дело со следствием о злоупотреблениях в артиллерийском ведомстве обстоит так. Шуваев направил следователя Якоби к Гарину. Последний прежде всего выдрал из дела бумагу, в которой сказано, что многие из замешанных были уже в свое время под его следствием, но, не понеся наказания и оставленные при деле снабжения армии артиллерийским питанием, попались опять. Затем Гарин стал выражать Якоби свое недоумение, как он мог из ничего, в сущности, создать такое громадное по кругу лиц дело; советовал ему не идти очень далеко, давал понять, что от него ждали более скромной работы, и в конце концов заявил, что удивляется, как Министерство юстиции не понимает, что вскрытие такого большого дела будет только на руку всем врагам правительства и верховной власти, имея в виду усиливающееся революционное брожение в стране… Возмущенный Якоби донес об этом министру юстиции Хвостову, и было решено составить громадный доклад обо всем уже исследованном и представить его царю, чтобы получить указание, что же делать дальше. Доклад, в 54 писчих листа на машинке, был представлен, и царь написал на нем, что такое мерзкое дело надо вести до конца. Теперь оно опять пошло. Сергей Михайлович пока в стороне, ничего компрометирующего его еще нет, но пользование его именем, влиянием на него имеется.

На что же нужны были деньги всем этим мерзавцам? Отчасти на удовлетворение самых низменных и извращенных страстей. Оказывается, господа воры образовали кружок педерастов, нечто вроде какой-то организации, каждый член которой имел у себя эмблему, найденную при обысках, – золотой мужской член с крылышками…

Из их переписки установлено, что между членами кружка были такие отношения на почве влюбленности, писались такие ревнивые письма, что не всякий здоровый человек способен так ревновать к любимой женщине… Да, мы идем под гору, мы катимся с нее с быстротой европейского поезда… Совершенно эпоха падения Римской империи…

► Строевое начальство очень обеспокоено сведениями о пропаганде в войсках на почве польского вопроса. Ходят якобы прокламации от австрийских поляков о том, что кто сейчас перейдет в Царство Польское, занятое немцами, и поможет полякам оставить его за собою, тот навсегда будет освобожден от воинской повинности… Разумеется, спасителем отечества и теперь, как в 1904–1905 гг., является… ротный командир, на которого возложена непрестанная беседа с солдатами для уяснения им истинного положения отечества и т. п.

22-е, пятница

Получил сегодня «Записку» Климовича о съездах земского и городского союзов в марте 1916 г. Она размножена на ротаторе и занумерована; номера идут до 500. Это – с одной стороны, желание очернить всю работу союзов, с другой – скомпрометировать ее видных руководителей, с третьей – подчеркнуть опасную роль Николая Николаевича, особенно на Кавказе…

Недавно Министерство внутренних дел разъяснило губернаторам:

«Всероссийский земский союз помощи больным и раненым воинам представляет собою не предусмотренную законом организацию объединения земств и потому принадлежит к установлениям не публичного, а частноправового характера, каковое обстоятельство само по себе исключает возможность приравнять лиц, состоящих на службе этого союза, к служащим земских учреждений, а следовательно, означенные служащие за неправомерные действия подлежат ответственности в общем порядке и притом без квалификации их действий по признакам, указанным в разделе 5-м Уложения о наказаниях».

►