Медицинские сказки от врача-реабилитолога. Как болезнь меняет судьбу пациентов, а реабилитация помогает стать счастливыми - Мария Панова

в халате», который не захотел видеть дальше собственного носа, здорова она, видишь ли! А она ведь насквозь больная, вот и спина болит, и сердце, и голова, и тянет, и ноет везде, и словно бы даже душа, анатомическое расположение которой доподлинно никому не известно, скукоживается от страданий и одиночества – здесь, за грудиной, смотри.

Мать постановила, что невролог хорошая, долго смотрела, внимательно и Лене разрешила присутствовать в кабинете. Расспросила обо всем, давление померила, погладила что-то своим молоточком, постучала, поколдовала, даже будто боль во всем теле на минуту утихла. Дала бумажку с рекомендацией, больная не прочитала ее сразу. А придя домой, всмотревшись в буквы, отбросила ее, словно гадкое насекомое. Это было направление к психологу.

А невролог тогда смотрела не только на больную, но также и на ее дочь. На то, как Лена тоскливо таращилась в сторону, на безнадежно опущенные плечи. Она видела перед собой молодую узницу, которая утратила надежду на свободу, ведь ее тюрьма была почище каменного застенка – она была сделана из чистой, сверкающей материнской жертвенности.

«Я ей все отдала, дочери своей, все для нее. Теперь видите вот, пришла к вам, насквозь больная», – начала мама Лены привычный игрушечный завод, который всегда переходил в плач, хрип, стон. Невролог кивала, глядя на Лену. Тяжело быть насквозь больной, когда тело твое совершенно здорово. Но еще тяжелей тем, кто застрял в чистой, сверкающей клетке, созданной из обид, чувства вины и страха одиночества.

Сказка про семидесятилетнего мальчика и его заботливую маму. Какой капельницей вылечить бытового инвалида?

Когда она зашла в кабинет – тоненькая, хрупкая, седенькая, маленькая – доктор подумал еще: «Бывает так, что с порога видно – наш пациент». Она и правда была пациентка реабилитологов со страниц учебника: очень пожилая женщина, которая хочет еще пожить после инсульта.

Врач было приготовился уже оформлять документы на госпитализацию, как дверь снова открылась. Зашел мужчина помоложе. «Сын, наверное, – решил доктор, – сопровождает маму, помогает». И вот они сели перед ним – мать и сын. Врач потянулся за документами, но увидел, что они принадлежат… Мужчине.

Стало быть, болен он, и это не сын привел маму, а мама привела сына? Женщина устроилась поудобнее и взяла все в свои руки: было заметно, что ей это привычно. Она заговорила: «Мне девяносто два, меня скоро не станет. А это мой сын. У него был инсульт. Теперь ему нужна реабилитация. Кто-то должен ухаживать за моим мальчиком, как он будет без меня?» Врач промолчал, опешив.

А она рассказала, что много лет работает на производстве высокоточного оборудования, и сын пошел по ее стопам. Личная жизнь у мальчика не сложилась, нет. Бог его знает, почему не появилось в их стабильной планетарной системе, где мать и сын были все время на одной орбите, планеты-спутника. Но факт есть факт: у «мальчика», которому почти семьдесят, нет ни жены, ни детей.

Семьи бывают разные. «Любая система сохраняет стабильность лишь определенное время, и наша с ним семья – не исключение», – заявила женщина. Доктор собрался уж было пошутить, мол, неужто «мальчик» наконец решился жить отдельно, ведь на седьмом десятке больше всего хочется изведать радостей поздних возвращений домой, безумных свиданий и лучше поздно, чем никогда? Но пришлось быстро убрать появившуюся было на лице улыбку и промолчать. Медицинская этика прежде всего!

«Скоро наша система перестанет быть стабильной: я не вечна, сын останется один. Ему нужна реабилитация. Кто-то же должен о нем позаботиться!»– постановила женщина. В ее системе координат самостоятельность мужчины была чем-то невозможным. А значит, следовало перепоручить самого близкого человека в руки профессионалов. Уж они-то разберутся. Реабилитируют!

Инсульт ее сын перенес с минимальными потерями: руки и ноги работали, голова соображала, ходил он вполне сносно. Но был катастрофически не приспособлен к жизни: не было привычной сноровки в бытовых действиях. Вот что прежде всего заметил врач: судя по всему, его пациент не привык что-либо делать в быту. «Если он хотя бы в туалет ходит без ее помощи, то это определенно его личная победа», – озадаченно подумал врач. И подписал направление на госпитализацию в реабилитационное отделение: «Инсульт есть инсульт. Пусть восстанавливается. И отдыхает от указаний мамы».

В больнице за семидесятилетнего «мальчика» взялся эрготерапевт. Он объяснил, что капельницы с ноотропами тут капать никто не будет. «А велосипед?» – пациент откуда-то знал, что в любой реабилитации всегда есть вереница велотренажеров, которые упорно крутят больные после завтрака. Лечащая врач скривилась: «Никаких велосипедов. Инсульт был месяц назад – это раз, циклические нагрузки противопоказаны. Вы на велосипеде за всю жизнь ни разу не сидели – это два. Мне нужно адаптировать вас к вашей привычной жизни, а не абстрактному существованию в мире воображаемых велогонок». И указала взглядом на комнату, оборудованную как кухня: «За дело!»

За две недели пациент научился тонко резать сыр и хлеб, заваривать крепкий чай, варить молочную кашу и даже записал рецепт пирожков: дрожжевое тесто на кухне заводить было нельзя, но он решил попробовать испечь расстегаи с рыбой дома. Да, мучное есть нежелательно, но если взять полезную жирную рыбу, скажем, кижуча, глядишь, будет и не так вредно?

Он ходил в душ. Санитарочка дежурила под дверью на случай, если что-то пойдет не так, но он справлялся. От и до. Выходил чистый, с румянцем на щеках и с полотенцем на плече. Однажды постирал в раковине носки. Получил нагоняй от медсестры за нарушение санитарного режима, а потом сразу – похвалу от эрготерапевта: «Бимануальные бытовые действия тренируем, прекрасно!» Врач еще посоветовала купить стиральную машинку, узнав, что маме его за девяносто, а она по-прежнему стирает руками: «Там три кнопки, освоит и младенец, а уж вы-то и подавно. Маме приятное сделаете, наверняка, если не артроз, так артрит мучает».

Через неделю в соседнюю палату поступила женщина. Немолодая вдова, без детей и внуков. На арт-терапии он сел рядом с ней и нарисовал на общем большом ватмане жар-птицу. Женщина посмотрела на него и улыбнулась. Так что он все-таки переехал от мамы в самостоятельную жизнь с любимой женщиной. И шутка врача, которую он так и не произнес вслух во время оформления документов, отчасти оказалась пророческой.

Девяностолетняя мама пациента жива до сих пор. Может, потому что стало чуть меньше бытовой нагрузки и чуть больше времени для себя?

Про злую свекровь

Со свекровью Лене не повезло. Казалось бы, ну что за проблема – о свекровях слагают легенды, им посвящены отдельные форумы, где