Медицинские сказки от врача-реабилитолога. Как болезнь меняет судьбу пациентов, а реабилитация помогает стать счастливыми - Мария Панова

она была совершенно здорова. В двадцать четыре года девушки не планируют серьезно болеть, ведь у них есть много других планов. Вчера, к примеру, она долго гуляла по городу, и пусть был сильный ветер, который дул прямо в лицо, Леночка пила горячий чай и получала удовольствие от прогулки. И вот – нате вам. Перекосило половину лица, слезится глаз, не закрывается до конца веко. Впереди – инвалидная коляска, это уж наверняка. Как быстро отнимутся рука, нога? До того, как приедет скорая, или уже после? Девушка тревожно ощупала коленки, потом потерла ладонями друг о друга. Вроде ничего, руки-ноги пока работают и все чувствуют. Наверное, микроинсульт.

Ну где же эта скорая? Бригада медиков приехала через сорок минут: Лена успела прочитать в Интернете, что нужно открыть форточку, обеспечила себе доступ свежего воздуха, сжевала полтаблетки аспирина для разжижения крови, померила давление… В общем, все-то она уже сделала за этих лентяев. Оставалось отвезти ее в больницу, положить под капельницу и сообщать родственникам тревожные вести о ее здоровье: «Нет, мы ничего не можем гарантировать, инсульт – болезнь серьезная…»

Фельдшер широко зевнул, глядя на перепуганную пациентку. Померил давление, уколол палец, чтобы узнать сахар крови, снял бесконечную ленту ЭКГ. Заставил нахмуриться, закрыть глаза, надуть щеки, улыбнуться. Снова зевнул: «Одевайтесь. Нет, не инсульт. Нет, угрозы жизни нет. Но лечение надо начать прямо сейчас, и лучше в больнице. Иначе останется кос-ме-ти-чес-кий дефект».

* * *

Эти пациенты и в самом деле выглядят жутковато: незакрывающийся глаз, парализованная половина лица. Не раз и не два бригада скорой везла таких пациентов прежде всего в инсультное отделение: пусть неврологи разбираются с уровнем поражения в нервной системе, им виднее. Поэтому ничего удивительного в том, что эта пациентка подумала на инсульт, нет. Думать можно что угодно, главное – обратиться к специалистам вовремя.

Паралич Белла – так называли это заболевание раньше, когда было совсем непонятно, отчего лицевой нерв с одной стороны лица вдруг перестает функционировать. Физиолог XIX века Чарльз Белл впервые описал этот недуг, но есть в звучании его фамилии что-то ироническое: ведь bella по-итальянски – это красавица…

Почему возникает эта болезнь? В половине случаев мы по-прежнему не знаем причин. Другая половина – вирусное поражение лицевого нерва или аутоиммунная реакция, когда собственный иммунитет вдруг начинает попытки уничтожения нерва. Нерв отекает, увеличивается в объеме. А крохотный узкий канал в черепе, в котором нерв змеится, не позволяет ему это сделать.

Итог – сдавление нерва, нарушение его кровоснабжения и нарушение функции. Так возникает нейропатия лицевого нерва. Основной симптом – асимметрия лица. Хотя может быть слезотечение из пораженного глаза, повышенная чувствительность к высоким звукам и боль за ухом с пораженной стороны.

Поражение лицевого нерва – не поражение мозга. Хотя симптомы могут быть похожи. Но при инсульте возникает (точнее, может возникать) несимметричность нижней части лица, в то время как бровь и веко с пораженной стороны двигаются нормально. А при неврите лицевого нерва неподвижной становится вся половина лица.

Нужно ли делать МРТ головного мозга? Только в ситуациях, когда паралич Белла развивается постепенно, медленно и не отвечает на лечение. Нерв ведь может сдавливать и опухоль, например, шваннома. В типичных ситуациях МРТ не нужна.

А как лечить? Невропатию лицевого нерва лечат только кортикостероидами. Курс короткий. Раньше пробовали противовирусные, но позднее оказалось, что они неэффективны. Равно как и препараты для улучшения кровообращения. А прозерин, призванный улучшать нервно-мышечную передачу, и вовсе был признан вредным – дает отсроченные осложнения.

А вот лицевая гимнастика – помощник в лечении. Она помогает восстановить нервно-мышечную передачу без регистрации и смс без лишних затрат.

Почему важно знать про нейропатию лицевого нерва? Чтобы понимать, что не только инсульт может приводить к асимметрии лица. И чтобы как можно быстрее обратиться к врачу, если вдруг случится эта неприятность: чем раньше начать лечение, тем лучше результат.

Сказка про благодарность за медицинское чудо

Маленькая она была, худенькая. Выглядела студенткой, хотя замуж вышла пятнадцать лет назад и двоих детей родила.

«У них рано принято замуж выходить, восточный народ все-таки», – подумала врач. Муж больной был немолод. Недовольный мужчина в мохнатой шапке, будто персонаж из сказки. Смотрит из-под косматых бровей недовольно, цыкает: «Нэ спасетэ – плохо будэт!» Врач вздохнула, ничего не ответила. Жалко девочку. И зачем ее муж эти угрозы бросает? Будто без них нормальная повседневная их работа не начнется.

А заболела пациентка так. Вечером была бодра и здорова, а утром не проснулась. Муж пришел ее будить уже разъяренный – чего вдруг в лежебоку превратилась? Завтрак где? Что за игра такая, глаза открывает, а потом снова закрывает. И взгляд такой глупый, кукольный, пустой делает. Не сразу он понял, что жена не шутит. Пока ехала скорая, она совсем перестала реагировать на щипки и окрики – это была кома. Усталый врач открыл окно в спальне, поставил больной градусник. Лихорадка. Коротко бросил: «Надо в больницу, плохо дело».

Муж больной все никак не мог поверить, что такое бывает – молодая жена, ей бы жить да жить, сколько завтраков и обедов могла бы еще приготовить, и сына еще одного, а то и двух, ему родить. А она позорит его – лежит бесчувственная, прикрытая одной ночной сорочкой под острым взглядом этого докторишки, тьху. Он ревниво укрыл жену одеялом: «Везите. Мне надо, чтоб она на ноги встала побыстрее». Врач посмотрел на него как на инопланетянина. Ничего не ответил. Привык, что самые отчаянные заказы в Небесную Канцелярию люди направляют к ним, медикам. Не особенно задумываясь, что медицинское и Богово – разные вообще-то ведомства.

А потом был приемный покой больницы. МРТ головы. Забрали в инфекционное отделение: «Менингоэнцефалит, скорей всего вирусный. Взяли спинномозговую жидкость на анализы. Нет, никаких гарантий выздоровления не даем. Никаких гарантий даже на то, что это не ее последний день». Он сломал стул в коридоре. Кинул его в стену. Другой стул долбил ногой в исступлении, пока не превратил в труху. Его вывела охрана.

Прошла неделя, другая. Она все была без сознания, питание через зонд, капельницы. Истаяла еще больше. Температура спала, но ей было не лучше.

Врачи все бормотали на своем языке: «Это не инфекция оказалось, это аутоиммунное. Ее собственный иммунитет пошел войной на нервные клетки, уничтожил много. Но успели затормозить процесс, повоюем еще».

На третью неделю она открыла глаза, обвела взглядом кафельные стены. Ничего не сказала. Снова закрыла глаза, словно утомившись от минимального усилия.

Еще через