Индульгенция 4. Без права на сомнения - Тимур Машуков

но с ним в постель никогда бы не легла — этот болтун не умеет держать язык за зубами. Да и его вспышки ревности мне на хер не нужны. Но… Я все равно настаиваю, чтобы все оставалось по-прежнему в тайне. Секс по дружбе — это круто. Знала бы раньше, давно бы тебя оприходовала. Иногда, когда мне это будет нужно, я буду приходить к тебе…

— Тань, я ж уже говорил — хоть совсем переезжай. Тем более, что для тех, ко живет в общаге, таких ограничений нет.

— Нет. Это создаст ненужные сложности. Я девушка свободная и хочу жить так, как я сама хочу. А переезд к парню — слишком ответственный шаг. К тому же у тебя и так тут скоро будет куча народа.

— Как знаешь. Но предложение остается в силе, на все время моего проживания в академии.

— Это хорошо, — улыбнулась она. — А теперь давай поедим. А то девушку-то оприходовал, а вот накормить забыл.

— Все мое — твое. Налетай.

Дальше мы просто ели, болтали ни о чем, как старые, добрые друзья. А еще я задумался — когда она сказала, что попробовала с другими, меня это чуть царапнуло. Но сразу прошло. Значит ли это, что я ее начинаю ревновать или нет? Или это просто альфа-самец включился? Представил ее с другим — ну так, немного неприятно, но не более. Фух, значит, никакой пылкой любви нет — только секс. Уже легче.

— Все, пора выдвигаться на боевку, -она эротично вытерла губы салфеткой. — Может, сразу переоденемся в форму для полигона? Все равно это занятие сдвоенное и последнее за сегодня.

— Хорошая идея, — кивнул я и, ничуть не стесняясь ее, стал раздеваться.

Она посмотрела на меня и начала делать то же самое. И зря. Увидев ее раздетой, я опять не сдержался. Я был за, она не против, кресло воздержалось, только возмущенно скрипело. Но его мнением никто не интересовался. Поэтому на занятие мы едва не опоздали, задержавшись сильней, чем надо.

— Так, народ, я к светлым пойду, -сказал я Гиви.

Тот уже вовсю пытал Таньку, где мы были так долго. Услышав о драке, он возмущенно засопел, а его глаза налились тьмой — признак крайней злости некромантов. Едва успокоили.

— А зачем? — спросила Настя. Ей форма очень шла, о чем я даже и не подумал ей говорить. А то начнет приставать, а я уже хорошо так скинул напряжение.

— За надом. Хочу посмотреть, чему их там учат. Себя показать, преподавательницу соблазнить. Да мало ли…

— Будут бить, кричи громко и страстно, — стукнула меня кулачком в плечо Танька.

— Ага. Ща всех нагну и все узнаю…

Расступись, весь светлый сброд,

Настежь кабинеты.

Темный молодец идет

Воровать секреты!!!

Ох, люлей — пиздюлей

Получу — если раскроют.

Ох, люлей….

— Стоять, бояться и быстро раздеваться! — раздался голос, от которого у меня даже пальцы на ногах топырем встали. — Кто такой?

— Я серая мышка-норушка!!!

— Почему норушка?

— Люблю нырять во всякие норки, — что-то острое, что упиралось мне со стороны спины в жопу, отодвинулось, и я смог обернуться.

Так — высокая, даже выше меня. Рыжие волосы, затянутые в тугой хвост, какая-то полувоенная форма приятного графитового цвета. Симпатичное лицо, через которое шла едва заметная нитка шрама. Это кто ж ее так, интересно? Но симпатичная, и грудь вся в моем вкусе.

— Представитесь? А то приглашать девушку на свидание и не знать ее имени как-то невоспитанно.

— Ирина Александровна Безстужева. Преподаватель светлой боевой магии. А ты, судя по такой наглости, Раздоров?

— Видар Григорьевич к вашим услугам, — я хотел еще ручку поцеловать, но решил, что пока не стоит. Как бы не приняла это за свадебное предложение. Дама-то, судя по отсутствию супружеского браслета, еще в активном поиске, так что лучше не рисковать. И так она мне чем-то острым в зад тыкала, явно намекая, что наша совместная жизнь будет не сильно радостной.

— Элеонора послала?

— Ага. Так и сказала — иди-ка ты, мужчина моей мечты, в пиз… к светлым. А я послушный мальчик. Особенно когда в лицо тычут ни разу не стерильным ножом.

— Узнаю ее тупой стиль. Никогда не умела держать себя в руках и, видимо, уже не научится. Трахнуть пыталась?

— Не успела, — со вздохом признался я, вспомнив расстегнутые пуговички на блузке.

Впрочем, я потом вспомнил про Таньку, и настроение сразу поднялось. Причем так, что это было видно, если смотреть на меня сбоку. Но я стоял прямо, так что пронесло.

— Хорошо. Это очень хорошо, -улыбнулась она так, что я понял, что это очень плохо. Почему? Да фиг его знает. Но мой флюгер неприятностей, в простонародье именуемый задницей, сразу показал в сторону грядущих проблем. — А теперь пошли — пора начинать урок.

— Только после вас, — проявил я куртуазность.

— Никак нельзя. Я должна прикрывать тыл студентов, — уперлась она.

— Мой тыл всегда прикрыт, а вот перед в опасности. Кому еще, как не преподавателю по боевой магии, его защитить⁈

— Но, судя по нападению, ты как раз пропустил удар именно в спину.

— Это была досадная оплошность, которая уже исправлена. А вот над передом поработать не успел. Ну, и к тому же я банально не знаю, куда идти.

Ага, и действительно ведь не знаю. Полигон во время занятий светлых и темных магов был разделен непрозрачной магической стеной, и пройти на него можно было только через лабиринт, напичканный всякими неполезными для здоровья артефактами, имеющими привязку «свой-чужой». Ну, то есть, банально реагирующими на темную или светлую силу. Сделано это было в целях безопасности и на случай атаки. Ну, и чтобы охладить разгоряченные головы, которые решили бы вдруг устроить одной из сторон пакость.

Как поведет эта защита в отношении меня, пока непонятно, вот я и пустил красотку вперед — пусть бдит и следит. Потому как если студент пострадает по ее вине, даже не дойдя до полигона, Упырева с нее семь шкур спустит и кровь выпьет. Последнее со стопроцентной гарантией. Это студенты могли друг друга рвать, а вот преподаватели — низя. За дело — очень даже. Могли и кости переломать, и проклясть как-то хитро в рамках учебного процесса. Но чтобы просто так…

Поэтому, нравится ей это или нет, но пока мы не