Индульгенция 4. Без права на сомнения - Тимур Машуков

— На урок пришел. Сказали…

— Раздоров!!! Твоих рук дело? –наконец Ирина свет Александровна изволила обратить на меня внимание, вспомнить о моем даре, а так же о моих руках на ее теле. Нет, так-то я уверен, что ей понравилось, но фиг же признается.

— Наговариваете вы на меня, госпожа преподаватель. Нехорошо это. Неправильно. Сами меня позвали. Сами спровоцировали драку. А виноват теперь Раздоров? Эдак можно меня и в образовании пустошей обвинить. Не ожидал я от вас такого. Нет, ведро с водой было интересным, как и веселящий газ — как полагаете, я должен был от него просто смеяться, или еще какая побочка бы вылезла? О веревку вы сами споткнулись… А все остальное — я даже не думал, что у вас тут так весело. Обязательно расскажу об этом Элеоноре Васильевне. Уверен, она захочет перенять опыт.

И пока я говорил, ее лицо все сильней наливалось кровью. Такое ощущение, что еще немного, и ее инфаркт хватит. Переборщил, что ли?

— Покажи мне, чего стоиш-ш-ш-шь, -зашипела она. Вроде род у нее не Земноводновы и даже не Гадюкины, а речь прям один в один как у них.

— Я не готов…. Вот так сразу… А как же поухаживать? И в постели разве не удобней будет это показывать⁈

— Достал!!! — из ее руки вырвалась плеть света и попыталась обхватить меня за ногу.

Но мне такие брачные игры ни разу не нравятся, поэтому фиг у нее чего получилось. Я ж после тренировок с Мавкой стал резкий как понос и безжалостный как простатит. Поэтому на ее агрессивные ухаживания ответил как и подобает настоящему мужчине — то есть, дал деру.

Нет, ну а чего она такая настырная-то? Я студент, меня учить надо, а не кидаться с предложениями руки и сердца. Тем более, на глазах у будущей жены.

И еще тем более, что ситуация по сути патовая: ну, побью я ее — могу и практикую, — она будет опозорена. А если она побьет меня, то сразу морально унизит, а мне это не нравится. А вот так вот убегать, голося во все горло слова свадебного гимна с пожеланиями:

Желаю тебе из тысячи птиц одну — самую меткую.

Желаю тебе из тысячи ресниц одну — самую редкую.

Желаю тебе из тысячи ночей одну — и пусть ничего не получится.

Желаю тебе из тысячи мозгов — твои. Сама с ними мучайся…

Последнее, как мне показалось, ее задело сильней всего. Нет, не смешки уже пришедших в себя учеников. И не вид убегающего врага — то есть, меня. Нет. Ее взбесило то, что я усомнился в ее уме. При всех. И своим поведением она это подтвердила. Но… Дама оказалась умней, чем я думал.

— Кто его заставит страдать, получит зачет автоматом, — выдохнула она, резко тормознув.

И вот тут расклад сразу изменился. Даже Света посмотрела на меня с неким вожделением. Даром, что она сделать-то мне ничего не может. Хотя, страдать можно заставить по-разному — мясо там переперчить, или чай холодный подать. Да мало ли способов…

— То есть, замуж за меня вы уже не собираетесь? — уточнил я на всякий случай.

— И договорюсь о более легкой сдаче экзамена с любым преподавателем на ваш выбор, — добавила она, бросив на меня кровожадный взгляд.

Ох, а вот это было последней каплей в копилку студенческой лени! Народ соображал быстро, и серая пелена хлынула от меня во все стороны, потому как шутки кончились, цветочки завяли и пришло время ягодок.

А дальше — ну, дальше был позор, и отчаянная попытка забыть все, что произошло в тот день. Не моя, как вы понимаете. Что мне какие-то семьдесят слабо одаренных детишек, когда я один против толпы магов выходил? Поэтому даже магичить не стал, просто пошел гулять, да пинки раздавать. Рука у меня тяжелая и ни разу не сострадательная. Просто, если честно, шутом быть надоело. Хотят господа студенты почувствовать, что такое реальный бой — нате, получите и распишитесь. Но потом не плачьте. Хотя все равно плакали, ага — и больно было, и обидно. Но слово «жалость» уже давно было вычеркнуто из моего лексикона, потому как я им не пользовался и не испытывал.

Так что спустя минут пять криков, мата и крушения надежд, я единственный остался стоять на ногах. А нет, еще Ирина, но ее я оставил на сладкое.

Увы и ах — моя пелена для них оказалась непробиваемой. Плетения в ней ослабевали и гасли, видимость была нулевая, звуки прилично гасились. Да и вообще, она хорошо так ослабляла людей. При этом я на ее активацию почти ничего не тратил, если рядом хоть кто-то магичил. Круто же! Правда, физический урон она никак не блокировала, и поэтому получить что-то железное в живот можно было очень даже легко. Но я ж не идиот, чтобы стоять на месте и ждать удара. Поэтому двигался и бил, унижал и развращал. Ну, там то за попку схвачу, то в щечку чмокну — все в рамках приличия. А кто и что — да кто ж в этой серости чего разберет? Может, это вовсе не я. Нет, пару раз слышал визги, но тогда как раз это и был не я — парни оказались сообразительными. Интересно было бы глянуть на их реакцию, когда они друг друга бы за жопы схватили. Но что-то я отвлекся.

Так вот, госпожа преподавательница стояла, замерев и вслушиваясь в стоны студентов, и все ждала, когда прилетит и по ней. Напряженно так, по-боевому ждала. И я не мог не оправдать ее надежд.

— Соскучилась по мне? — прижался я сзади. Одна рука на талию, вторая на грудь. Быстрый чмок в шею, и я растворяюсь в пелене до того, как она успеет среагировать.

— Я буду убивать тебя медленно!!! –раздался ее гневный вопль.

— Медленно? А это идея, -воодушевился я. — Потанцуем?

— Что?

— Я приглашаю вас на танец!!! Позвольте вашу ручку.

Я появился рядом с ней, схватил за руку, легкий поклон, прижал к себе… И снова растворился в пелене. Музыка вальса играла в моей голове, а я прекрасно умею двигаться ей в такт — все же