Биология в фокусе. Естественные отделения университетов Российской империи (1830–1900) - Екатерина Юрьевна Жарова

голосов решило оставить практически без изменения статьи проекта, касающиеся предметной системы, то есть ввести ее в университетах. Сам министр И. И. Толстой в своих воспоминаниях писал, что «введение в университетах предметной системы преподавания взамен курсовой составляло давнишнее pium dexiderium[325] подавляющего большинства факультетов всех русских „храмов науки“»[326] и, несмотря на то что она была сопряжена с отказом от преимуществ государственной службы, дававшихся дипломами, Николай II был согласен на это.

Невзирая на то что проект университетского устава И. И. Толстого остался только на бумаге, следующий министр народного просвещения П. М. Кауфман (чей проект университетского устава, кстати, содержал пункт о свободе посещения лекций по всем факультетам[327]) все же провел реформу образования и «Правилами 12 июня 1906 г.» дал возможность университетам перейти на предметную систему преподавания. Суть новых правил состояла в том, что отсутствовала привязка дисциплин к определенным курсам. Для получения выпускного свидетельства студентам также требовалось выслушать лекции и пройти практические занятия в определенном объеме. Все так же сдавались экзамены в течение курса, но решение об этом принимали сами факультеты.

Комиссия Казанского университета, собранная по вопросу введения предметной системы в российских университетах, называла предметную систему германских университетов наиболее соответствующей «общему духу университета, как рассаднику свободной науки, где свобода преподавания неразрывно связана со свободой обучения, при которой каждый студент свободен брать от университета только то, что он сам считает для себя необходимым»[328], однако не посчитала, что переход на предметную систему будет своевременным: «Принимая во внимание особые условия, в которых находятся в настоящее время русские университеты, как по требованиям, предъявляемым к ним государством, на счет которого они существуют, так и в виду крайнего недостатка интеллигентных лиц не только со специальным, но и с достаточно широким общим образованием; принимая наконец во внимание ненормальное положение нашей средней школы, не дающей достаточно разностороннего общего образования, комиссия не находит своевременным введение в Казанском университете предметной системы преподавания во всей полноте, как она практикуется в германских университетах»[329].

Выход из сложившейся «ненормальности современной постановки преподавания» по уставу 1884 г. в Казанском университете видели в уходе от многопредметности и обилия обязательных предметов, которые вели к формальному отношению студентов путем предоставления большей свободы в выборе предметов и того или иного плана преподавания в смысле более специального изучения групп предметов с возвратом к порядку преподавания при уставе 1863 г. Таким образом, Казанский университет с осторожностью отнесся к немедленному введению в действие «Правил 12 июня», предпочтя смешанную систему преподавания с предоставлением студентам возможности специализации по планам, разработанным факультетом.

Не все университеты перешли на предметную систему после появления правил 1906 г. В Варшавском осталась прежняя курсовая система[330], и он никогда не переходил на предметную систему по правилам 1906 г. (сам университет вообще был закрыт до 1908 г.). Особенные правила, аналогичные правилам 1885 г., действовали в Юрьевском университете (от 16 марта 1896 г.), физико-математический факультет которого отказался переходить на предметную систему. Профессор физической географии Б. И. Срезневский обосновывал это следующим образом: «…как собственный преподавательский опыт, так и беседы со студентами показывают, что тот учебный распорядок, который установился у нас сам собою, при целесообразном пользовании утвержденными в 1896 г. учебными планами, не требует никаких существенных нововведений. Главная черта, приближающая наш учебный строй к действительной предметной системе, заключается в том, что наш студент не связан фактически обязательством сдавать экзамены не иначе как по группам, в короткий срок, твердо установленный, но может вполне спокойно отдаваться обстоятельному изучению предмета за предметом, сдавать экзамены тогда, когда он чувствует себя в силах удовлетворить требованиям экзаменаторов, что он сохраняет за собой право на зачет раз выставленной отметки, каковы бы ни были его успехи по другим предметам, чего нет в системе курсовой»[331].

Согласно правилам 1896 г. студент Юрьевского университета был обязан записаться на одно из четырех отделений физико-математического факультета (математическое, естественно-историческое, химическое или агрономическое) и следовать утвержденному учебному плану. Для зачета полугодий требовалось посещать лекции, выполнять практические занятия и сдать полукурсовое испытание после второго и после четвертого полугодия. В состав первой части испытания по естественно-историческому отделению входили неорганическая химия, общий курс зоологии, общий курс ботаники, общий курс физики, в состав второй части – кристаллография, минералогия, анатомия человека, аналитическая химия. На окончательном испытании (оно проводилось в факультетских комиссиях) сдавались органическая химия, зоология (анатомия, эмбриология, физиология, систематика, географическое распространение, биология), ботаника (анатомия, физиология, систематика), физиология животных, геология с палеонтологией, метеорология[332]. Сдавшим все экзамены присуждались степень кандидата естественных наук или звание действительного студента. Соискатели степени кандидата предоставляли сочинение в шестимесячный срок после окончательного испытания.

В Варшавском университете действовали правила прохождения курса, подобные тем, которые существовали в русских университетах до устава 1884 г.: согласно § 99 устава 1869 г. студенты могли переходить с курса на курс после сдачи экзаменов по всем читаемым предметам. Варшавский университет был единственным университетом Российской империи, в котором в начале XX в. сохранялись порядки второй половины XIX в. И в Варшавском, и в Юрьевском университетах действовали привычные для второй половины XIX в. цифровые пятибалльные шкалы оценок знаний студентов. Причем в Юрьевском университете даже пользовались половинными дробями (½) или более привычным в настоящее время знаком минуса[333]. В целом переход российских университетов состоялся в течение 1906–1908 гг., последними перешли Харьковский и Новороссийский университеты[334]. Помимо трудностей в виде адаптации новой системы к существовавшему порядку в университетах, появились и другие проблемы. Например, правила 1906 г. гласили, что для получения выпускного свидетельства необходимо «выполнить требования одного из утвержденных для факультета учебных планов и подвергнуться испытаниям (полукурсовым) по тем предметам, которые будут установлены для сего соответствующим факультетом»[335]. Остальные же предметы были вынесены на экзамен в итоговой испытательной комиссии.

Однако для получения права преподавания естествознания и географии в средних учебных заведениях было необходимо сдать экзамены по определенному перечню предметов, который мог и не совпадать с установленным факультетами. Таким образом, студентам приходилось бы сдавать экзамены дважды, и именно экзаменный момент из‑за привязки дипломов университетов к получению прав государственной службы оказался причиной сворачивания предметной системы в российских университетах.

Первоначально министерство хотело отменить распоряжение министра от 24 ноября 1889 г. «Об освобождении лиц, окончивших курс в университетах, от испытаний на звание учителя гимназии», но в результате применения «Правил 12 июня» произошло дробление на специальности, и в министерстве сделали вывод, что «студенты не могут