Зов Гималаев. В поисках снежного барса - Билл Крозье

Когда мы достигли отметки в 5000 метров, мы едва волочили ноги. Мы с Гарри достигли МПК (максимального потребления кислорода). Сколько бы мы ни дышали, как медленно бы ни шли – всё без толку. Дышать один-два раза за шаг, отдыхать каждые несколько метров – вот и всё, что нам оставалось. Мы не акклиматизировались как следует, и на такой большой высоте нам делать было нечего. Аласдер и Эйд между тем всего пару недель назад побывали на высоте ещё большей. Дункан и Колин тоже не так давно ходили на высокогорье. Сьюзен сильно отставала, даже от нас с Гарри, а Филипп, как всегда, шёл последним в своём собственном темпе. Впрочем, скорость большой роли и не играла: погода в горах стояла прекрасная, и, хотя идти было тяжело, мы извлекали какое-то мазохистское удовольствие из того, что уже добрались сюда. Нам всем очень повезло, что нам выпало в жизни такое чудесное мгновение: я бы не променял эту высоту ни на какое другое место на земном шаре.

Вперёд и вперёд, вверх и вверх. После четырёх часов такой каторги мы добрались до перевала (позже мы узнали, что называется он Нагдало-Ла), и оттуда нам открылся потрясающий вид на всё Долпо и на Тибет. Позади маячила длинная громадина Канджиробы, опоясанная льдом. Впереди – снежный гребень вёл на север, к снежнику, на краю которого виднелись озеро и долина: Маттиссен писал об этих объектах, расположенных между Канг-Ла и Ше. Озеро стояло совершенно замёрзшее: это был тот самый «Чёрный пруд», у которого Маттиссен заночевал после перехода через Канг-Ла. Скользнув по долине с крутыми склонами и пробежав по горным волнам на горизонте, взгляд останавливался на великолепной вершине из коричневой породы, одетой в ледяную шапку: она поднималась выше всех окружающих гор и по форме напоминала Маттерхорн в Альпах.

Рядом со мной стоял Гопал.

– Гопал, а что это за гора вон там? – спросил я, указывая прямо на неё.

Тот пожал плечами:

– Не знаю, извините.

Я обратился к Чандре, который уже бывал в этих местах, но тот тоже не знал названия горы. Я решил, что обязательно выясню, когда вернёмся. Оказалось, что это Данфе-Сайл (6103 метра), расположенная на тибетской границе, примерно в сорока пяти километрах от нас. Её вершина остаётся непокорённой – вероятно, по той причине, что находится гора слишком далеко. Маттерхорн – тот насчитывает высоту 4478 метров, более чем на полтора километра ниже.

Мальчишки прорубили нам тропу по кромке снежного гребня и теперь потихоньку спускали лошадей. Три двинулись вперёд без понуканий, но остальные три упирались как могли – и ничего их не брало. Наконец было решено расплатиться с погонщиком, и он со своими подопечными отправился обратно в Рингмо. Мне кажется, втайне он только радовался, что идёт назад, – но для нас это означало, что предстоит как-то переправлять в Ше груз, который раньше тащили шесть лошадей.

Эйд проверил высоту перевала по GPS. Прибор показал 5315 метров, на одном уровне с Канг-Ла. За тридцать шесть часов мы поднялись на 1700 метров – но, к счастью, настало время спускаться вниз.

У всех, кроме Чандры и Бишу, при себе были альпинистские кошки или снегоступы – но я решил последовать примеру проводников и положиться на свою обувь. Нам предстоял несложный участок пути в сотню метров, откуда виднелся прямой спуск вниз, который мы весьма неэлегантно проделали на пятой точке. Прокатились с ветерком! За мной съехали Аласдер и Гарри. После тяжелейшего подъёма идти под гору было весело, дышалось легко. Добравшись до подножия, мы сложили в кучу снаряжение, которое прежде тащили лошади: большую часть мы попросту спустили с горы. Завтра часть носильщиков вернутся за вещами. Мы же отправились вниз по долине, ведущей в Ше-Гомпу.

Мы подошли к «Чёрному пруду», обошли его слева и отправились дальше вниз, по берегу реки. В этой долине текла река, которую Маттиссен тоже окрестил «Чёрной». На самом деле она называется Хубалунг-Кхола, течёт на север, соединяется в Ше с Сепху-Кхолой, и вместе они образуют Тартанг-Кхолу, которая течёт дальше в северном направлении. Расстояние оказалось обманчиво. Предстояло преодолеть ещё один снежник.

Я вышел со скалы на снег – и мигом провалился по грудь. К этому моменту мы уже разбрелись кто куда, и рядом никого не было. Кое-как я выкарабкался и пошёл по более надёжному пути, по неглубокой снежной каше. Преодолев ещё два топких снежника (большей частью на пятой точке), я вышел на приличную тропу, следовавшую вдоль реки. Я уже замечал далеко в долине какие-то строения и, подходя поближе, разглядел на обочине мани-стены. Это была кора вокруг Хрустальной горы, паломнический маршрут вокруг священной вершины.

Здесь я заметил одну интересную деталь, которой не встречал прежде: мани-камни, которым придали форму колеса с шестью спицами или цветка с шестью лепестками. На кончике каждой спицы был выведен тот или иной классический символ мантры «ом мани падме хум». Такие мани-камни называются дхокхоры и, видимо, встречаются только в Долпо.

По тропе мы шли довольно бодро, однако в Ше попали лишь к двум часам дня, через восемь с половиной часов перехода. У старого моста стояли шесть водяных молитвенных барабанов, которые приводила в движение вода из реки, поступавшая по трубе. Над головой, на том берегу, возвышалась Ше-Гомпа. На чортенах и стенах главного здания, одетых в охровые и белёсые тона, тепло играло послеполуденное солнце. Глаз радовался этому зрелищу. Мы дошли до Хрустального монастыря.

14. У Хрустальной горы

После длинного спуска с Нагдало я был очень рад оказаться в Ла-Ше и поскорее перешёл по мосту из дерева и камня, чтобы ступить наконец на территорию Хрустального монастыря. Палатки наши разбили на поляне. Я любовался древними чортенами и внушительной красной гомпой. Столовой палатки при нас не было: она осталась в снегу у подножия перевала, ожидая, чтобы её забрали на следующий день. Так что чай мы пили прямо на траве – настоящий идиллический пикник.

Неподалёку от лагеря, у начала крутого склона, земля была усеяна огромными ямами, достигавшими метра в ширину. Среди них стоял сурок, почти идеально выпрямившись. Гималайский сурок – большой зверь с шоколадно-коричневым мехом с жёлтыми пятнышками на морде и на груди. В длину он достигает почти метра. Это создание абсолютно не стеснялось нас, однако стоило кому-нибудь подойти поближе, как оно тут же пряталось под землю.

Мы добрались в Ше-Гомпу