Три века колониальной Америки: О типологии феодализма в Западном полушарии - Борис Николаевич Комиссаров

Но мита и куатекиль по своим целям и формам резко отличались от испанского репартимьенто. Прежде всего индейцы несли повинности не на частных лиц, а на государство в целом. Мита действительно способствовала благополучию инкского государства, так как труд индейцев на рудниках и полях Сапа Инки (Верховного правителя) был хорошо продуман и не приводил к многочисленным смертям в отличие от репартимьенто. Инкская знать потребляла лишь часть произведенной продукции. Остальное шло на общественные склады, откуда в случае стихийных бедствий или неурожаев общинники получали одежду и продовольствие С этой точки зрения, система миты в Тауантинсуйю имела моральное оправдание, и выполнение ее для индейцев могло иметь значение долга перед обществом.

Куатекиль в Мексике имел схожие черты. Свидетельства хронистов показывают, что отправление и выполнение общественных работ носило у астеков праздничный характер и сопровождалось музыкой и пением.[199]

В колониальном обществе движение благ шло лишь в одном направлении — от индейцев к испанцам. Сопровождаемая вымиранием, унижением и ограблением индейцев, эксплуатация коренного населения через систему репартимьенто не могла иметь морального оправдания в его глазах. Она носила ярко выраженный хищнический характер.

Митайо (так называли распределенного на миту) не был к тому же избавлен от регулярной уплаты трибуто.

В 70-е годы XVI в. вице-король Перу Франсиско де Толедо перевел в разряд миты все личные повинности индейцев (до этого слово «мита» чаще употреблялось в отношении работ на рудниках): обслуживание домашнего хозяйства испанцев, выпас скота, различные сельскохозяйственные работы, обслуживание постоялых дворов (tambos), строительство общественных зданий, дорог и др. Самой тяжелой была мита в ткацких мастерских (обрахе) и на рудниках.

Репартимьенто в Новой Испании и Перу имело некоторые различия по своей направленности. В Перу основной задачей миты было обслуживание серебряных рудников, приносивших в XVI–XVII вв. королевской казне колоссальные доходы. Это обусловило строгий контроль и постоянное внимание королевского правительства к репартимьенто в Перу. Частные хозяйства испанцев испытывали постоянные затруднения в обеспечении рабочий силой.

В Мексике, где доход от рудников в XVI–XVII вв. был значительно ниже, рабочая сила распределялась более равномерно. Там репартимьенто могло использоваться даже как средство материальной помощи больным, престарелым, нуждающимся испанцам, вдовам и сиротам колонистов.[200]

Различия в направленности репартимьенто соответствующим образом сказались на развитии крупного землевладения в Мексике и Перу.

В долине Мехико недостаток рабочей силы не замечался до 20-годов XVII в. В начале XVII в. в период сева и уборки урожая асендадо мог даже получать двойную норму рабочей силы (dobla) по земледельческому репартимьенто.[201] До кризиса сельскохозяйственного производства в Новой Испании (20-е годы XVII в.) обеспечение Мехико продовольствием, фруктами и топливом прямо или косвенно зависело от труда индейцев.[202] Резкая нехватка рабочей силы возникла в 20-е годы, когда многие индейцы были привлечены к дренажным работам.[203] Результатом сельскохозяйственного кризиса был переход землевладения Новой Испании в рамки асьендной системы, с ярко выраженными чертами натуральной экономики В Перу система миты уже к концу XVI в. совершенно не удовлетворяла нужды землевладельцев перуанского побережья Они находили выход в том, что незаконно передавали индейцев друг другу в аренду.[204] Рудники Гуанкавелики и Потоси поглощали основную массу митайо. Это заставило хозяйство Косты еще в конце XVI в. переориентироваться в земледелии на труд черных рабов, на плантационное рабство. Так как реформы 70-х годов сконцентрировали право на репартимьенто в руках вице-короля, то значительное преимущество в получении митийо оказалось у крупных и влиятельных земледельцев, особенно тех, которые жили в Лиме. К середине XVII в. оставшиеся индейцы распределялись в основном по крупным скотоводческим имениям.[205]

Введение репартимьенто первоначально действительно способствовало развитию крупного землевладения. Не случайно в 50-е годы XVI в. резко возросла заинтересованность испанцев в получении земельных пожалований. Однако к началу XVII в. репартимьенто превращается для него в тормоз. Землевладельцы всеми путями стараются удержать митайо в хозяйствах, превращая их в пеонов. Иногда дело доходило до курьезов. В 1622 г., например, при распределении индейцев деревни Марас 2 испанца должны были получить по 1½ индейца. Решили, что один из трех индейцев будет работать у каждого испанца по 6 месяцев.[206]

Очень часто в связи с митой устанавливались интересные взаимоотношения между индейскими общинами и работодателями. Индейцы откупались от миты, посылали помощь испанцу в трудные моменты, дабы не посылать митайо, вместо одного индейца для скорейшего выполнения работы посылали 2–З.[207]

Часто митайо превращали в янаконов, чтобы они не подлежали перераспределению. Так попытались сделать в 1722 г. асендадо Уамачуко и Трухильо.[208] Митайо требовали иногда и индейские общины. Известно, что община Отуско в 1743 г. требовала 8 митайо для присмотра за скотом. Индейцы-кечуа не любили эту работу.[209]

Мита в Перу на протяжении всего колониального периода являлась очень важной формой эксплуатации индейцев. Об этом свидетельствуют документы, связанные с продажей асьенд, передачей их по наследству. О том, что асьенде положено иметь такое-то количество митайо, практически бесплатных работников, упоминается везде. Это значительно увеличивало ценность поместья, хотя и являлось нарушением закона. Например, в 1648 г. при продаже земель в Куско Родриго де Эскивелем падре Хуану де Виториа упоминались 15 митайо, что увеличило стоимость поместья. Касик Себастьян Нина Линган в завещании как свою собственность передает по наследству 34 индейца-митайо, определенных ему вице-королем Веласко (1596–1604).[210] Испанское правительство с этим боролось, но безуспешно. Испанцы и креолы Америки рассматривали индейцев как свою собственность вплоть до войны за независимость.

И в Перу, и в Новой Испании крупное землевладение получает дальнейшее свое развитие только в условиях кризиса системы репартимьенто. Возможность контроля короны над землевладением через репартимьенто сохранялось не более 50 лет. Колебания, которые вырвали рычаги контроля из ее рук, были вызваны собственными корыстными интересами короны (перуанский вариант) и демографической катастрофой.

Централизованное распределение рабочей силы имело место в конце XVI – начале XVII в. и других районах Испанской Америки. Например, в Попайяне (Колумбия) в 1569 г. Педро де Инохосой при таксации трибуто фактически был осуществлен переход к репартимьенто (мите). При нем в этом районе был создан «рынок» индейцев и «рынок» товаров. Он распределил индейцев и определил испанцам, что и в каком количестве выращивать. Раз в неделю в определенное место должны были привозиться производимые продукты и осуществляться обмен ими. Была установлена квота индейцев для общественных работ в Попайяне. Их должны были поставлять энкомендеро (индейцам платили 1 песо в месяц и кормили). Также принудительно поставлялись и индейцы-ремесленники. Таким образом, репартимьенто не только являлось формой