Три века колониальной Америки: О типологии феодализма в Западном полушарии - Борис Николаевич Комиссаров

К мите и куатекилю также относился труд на обрахе или в мастерских, где изготовляли промышленные товары.

Злоупотребления в обращении с индейцами в обрахе были хорошо известны. В Перу каждое обрахе получало от 100 до 400 митайо, многие из которых были мальчиками от 9 до 17 лет.[211] Это давало предпринимателям ряд преимуществ. Мальчики не подходили под другие виды миты, и обрахе не страдали от недостатка рабочей сипы. По закону детям платили намного меньше, чем взрослым.

Обычными злоупотреблениями были чрезмерные дневные нормы выработки и наказания в случае их невыполнения, работа в положенные часы отдыха, пени и штрафы, ткань вместо денег в качестве оплаты труда. После работы людей запирали в зданиях, чтобы они не могли убежать. В обрахе обычно были свои тайные тюрьмы. Владельцы нанимали профессионалов guatacos (по индейски watakoq) — метисов, негров, мулатов, которые выслеживали беглецов или заставляли их вернуться, терроризируя их семьи.[212]

Не все обрахе обслуживались митайо. Однако «свободный» труд, характерный более для Новой Испании, был в некотором отношении даже хуже. Система авансов приводила работника к долговому рабству.

Эксплуатация в обрахе носила феодально-рабовладельческий характер, а труд митайо был тяжелее рабского. Рабы стоили денег, а индейцы по репартимьенто обходились владельцам значительно дешевле. Поскольку индейцы были временными работниками, их заставляли работать на износ.

Классическим образцом труда по репартимьенто на рудниках является горнорудная мита в Перу. В Новой Испании по ряду причин этот вид репартимьенто не имел такого широкого распространения. Ни один рудник Мексики не мог по своим залежам серебряной руды сравниться с Потоси в Перу. В Мексике не было месторождений ртути. Плавить серебро удобнее было в Перу, где действовали ртутные рудники Гуанкавелики. Кроме того, серебряные рудники Северной Мексики были географически изолированы от густонаселенных областей Новой Испании. Поэтому рудники Новой Испании в XVI–XVII вв. не пользовались большим вниманием и покровительством короны и обладали большей самостоятельностью, чем рудники Перу.

Все это привело к тому, что хотя репартимьенто для рудников официально сохранялось и в XVIII в., в Мексике принудительный труд не имел для горного дела большого значения уже в середине XVII в. В 1576–1579 гг. в Пачуке на рудниках еженедельно по репартимьенто работало 1108 индейцев из окрестных деревень, а в 1661 г. — всего 57 человек. То же было и на других рудниках Мексики.

В 1574–1578 гг. вице-король Франсиско де Толедо ввел на рудниках Перу систему миты с привлечением чрезвычайно большого объема рабочей силы.[213]

Самой тяжелой была мита в Потоси (mita de Potosi). В 70-е годы XVI в. в миту было включено около 450 000 человек. Уже в 1578 г. 14 218 человек ушло в Потоси. Рабочая сила для рудников составляла ⅓ часть от всей миты. Индеец в Потоси должен был работать 1 неделю и иметь 2 недели отдыха. Предполагалось, что люди будут работать по 12 часов 5 дней в неделю. Срок mita de Potosi длился год.[214]

Одной из самых тяжелых проблем для митайо в Потоси была финансовая. Его дневной заработок (4 реала) составлял Уз того, что платили свободному. Месячные затраты на пищу составляли 28½ песо (1 песо = 8 реалам), 2 недели положенного отдыха митайо нанимался работать как свободный. Тогда его месячный заработок мог составить 20–25 песо. Одним из источников его дохода также было «право» на долю руды, уносимую тайно из рудника. В выходные дни практиковалась незаконная работа на рудниках в свою пользу.[215]

Митайо приходилось самим оплачивать свою дорогу в Потоси, несмотря на то, что плата им была положена по закону. Шахтовладельцы (azogueros) утверждали, что они забирают эти деньги для компенсации задолженности митайо. Позже, в XVIII в. деньги выдавались только на обратную дорогу. Путь митайо из Чукуито в Потоси занимал 2 месяца, из Тинты — 3 месяца. Семьи работников обычно их сопровождали.[216] По дороге за индейцами шла настоящая охота. Например, перехватывали индейцев по дороге на отработки в другие шахты. Таких индейцев заковывали в цепи и заставляли работать без контроля и режима. Об этом писал в мемориале королю дон Хуан де Падилья в 1657 г.[217]

Митайо должен был еще принести «подарок» (по индейски — ricuchicuy) капитан-майору Миты и судьям — смотрителям Потоси (alcaldes veedores).[218] Более того, они дважды оплачивали трибуто (на руднике и в общине).

В конце XVI в. условия труда митайо начинают быстро ухудшаться. После открытия процесса амальгамации в 1572 г. много серебра извлекалось из отвалов (desmontes), и работа не была чрезмерно тяжелой. В 80-е годы отвалы были полностью перебраны, и тогда свободные работники (mindagos) отказались идти работать в шахты, хотя им платили по 9 песо в неделю. Они ушли на заводы по обработке руды. Митайо оказались единственной рабочей силой, которую можно было заставить идти в рудник, а шахта — единственным местом, откуда можно было получить серебряную руду.[219]

Azogueros ужесточили эксплуатацию. В 90-е годы XVI в. была введена двойная смена: punchaco-runa («дневной человек») сменялся с заходом солнца tuta-runa («ночным человеком»).[220] Около 1600 г. azogueros решили держать рабочих под землей с вечера понедельника до вечера субботы. Их распределяли в команды по 3 человека. Один работал, а другие спали или ели в шахте. Смены отмерялись свечами: когда одна гасла, начиналась новая смена. Митайо отбивали руду железным ломом, весившим 20–25 фунтов (8–10 кг).[221] Несмотря на то, что законы запрещали такую систему труда, она существовала весь XVII в. Теперь уже митайо не имел возможности добыть самородок под покровом темноты или работать на себя в шахте в выходной день. Его финансовое положение еще более осложнилось.

Теперь горная мита стала все больше приобретать черты долгового рабства. Если работник не выполнял дневную норму, то ему записывали недостачу.

Так как давление на митайо росло, а их собственная доля в серебре исчезала, индейцы стали убегать из своих деревень в провинции, не подлежавшие mita de Potosi, и в сам Потоси включительно. Медленно, но неуклонно падение производства серебра в Потоси в XVII в. сопровождалось сокращением населения в районах, к нему приписанных. В докладе президента Совета по делам Индий от 12 февраля 1616 г. сообщается, что для работы на рудниках Гуанкавелики собрано 2 тыс. индейцев. По дороге на миту в течение 2-х месяцев многие умерли. Некоторым удалось бежать в лесистые горы района Лойунги, где они «живут как дикари, скрытые и недоступные для правительства».[222] Мита опустошила их деревни так, что в них «остались только старые индейцы, которые принуждают