«Экс» и «Нео»: разноликие правые - Александр Дмитриевич Сабов

— А зачем, если я могу преобразовать уже существующую демократическую партию? Я не могу терять время… Или я окажусь когда-нибудь президентом США, или смогу влиять на того, кто займет этот пост вместо меня.

— Значит, вы поддерживаете контакты с другими кандидатами демократической партии?

— Отнюдь нет: своей задачей сегодня я считаю уничтожать кандидатов, которые мне не по душе… Можете считать, что все, кто оказывает сопротивление мне, больше не существуют. Я уничтожил Мондейла в 1984 году, я уничтожу Марко Куомо, Сэма Нанна, Гэри Харта.

(Из интервью Ла-Руша журналу «Нувель обсерватер», 1988 г.)

Действительно, никто из названных выше претендентов до финиша президентской кампании 1988 года не дошел. После серии грязных оскорблений, запущенных в печать, пришлось снять свою кандидатуру сенатору Г. Харту. В процитированном выше интервью Ла-Руша имя Майкла Ду-какиса не было названо потому, что в ту пору звезда его еще не взошла. Когда же он возглавит демократов в борьбе за президентское кресло, сценарий развязанной против него кампании точь-в-точь напомнит травлю, которая раньше велась «хорьками Ла-Руша» против сенатора Харта.

Вот стиль предвыборных войн, которые группа Ла-Руша вела в своей же партии:

«На всех атомных станциях погибает меньше людей, чем под передком автомобиля Тэда Кеннеди!»

«Джеральдина Ферраро — сводница!»

«Уолтер Мондейл — безмозглый конек, который скачет по командам Москвы!»

Кто же он, предводитель «хорьков»?

Линдон Эрмил Ла-Руш родился в Нью-Гэмпшире в 1922 году в семье богатых квакеров (протестантская община США), а когда ему было десять лет, семья переехала в город Линн, штат Массачусетс. (Линдон из города Линн — запомним эту случайную игру слов.) «Там-то… в беспросветно серой и скучной квакерской среде… к шестнадцати годам он стал фанатичным поклонником Канта…» Вы не забыли, читатель, что перед нами автопортрет — брошюра, написанная о самом себе в третьем лице? Из этой красочной автобиографии можно узнать, что именно тогда, начитавшись немецкой философии, Линдон Ла-Руш и ощутил себя «настоящим американцем». Рационализм, порядок, сила, сверхчеловек — вот круг понятий, которыми вдохновлялся он у своих духовных отцов. Не случайно в момент написания автопортрета в нем уже созрело убеждение, что всю Америку, ее образ жизни, ее культуру следовало бы «перемоделировать на германский лад». Так считает Линдон Ла-Руш и теперь.

«Совсем не обязательно носить коричневые рубашки, чтобы быть фашистом. Совсем не обязательно самому называть себя фашистом. Просто надо им быть», — заявил он однажды.

Как видите, и на том берегу Атлантики есть стопроцентные тевтоны, а на этом берегу — стопроцентные янки…

Сын квакеров-пацифистов, Лин «по религиозным мотивам» отказался идти на войну. И угодил в исправительный лагерь для квакеров и свидетелей Иеговы. Там, видать, ему крепко вправили мозги: запросился на войну добровольцем. Но на фронт так и не попал: служил интендантом в Бирме, в Индии. И вот — сорок лет спустя — тот же Линдон Ла-Руш: «Советский Союз не вправе существовать… по крайней мере в том виде, в каком он существует сегодня… Его нужно покорить как можно скорей с помощью тотальной — ядер-ной и бактериологической войны. Для этого США должны пожертвовать всем ради своего военного превосходства и обеспечить себе полное господство на земле, на море, в воздухе и в космосе».

Надо ли говорить, что я отнюдь не ослышался на парижской конференции тевтонов и янки? Что звонок из Висбадена был не более чем попыткой устного опровержения уже не раз напечатанных речей? Нам остается лишь проследить политическую эволюцию Ла-Руша, чтобы понять истоки такой воинственности.

В 1949 году он вернулся домой, на отцовские капиталы открыл собственное предприятие и записался в «Социалистическую рабочую партию США»[43]. Начался «красный период» в жизни Лина, который продлится до 1972 года, когда он «окончательно порвет с марксизмом». О действительной эволюции его мировоззрения говорить, конечно, не приходится — уместнее говорить о непомерных амбициях, о болезненном самомнении, о гипертрофированном «я». Присвоил себе псевдоним «Лин Маркус» — «ленинист-марксист»(!), читай: «первый последователь учителей», «лидер всех левых»… Где бы ни возникал носитель этого псевдонима, всюду происходили расколы, разброды, деления, появлялись новые «партии» и «движения», чтобы тут же бесследно исчезнуть. Последние события, в которых Ла-Руш принимал участие как Лин Маркус, — это студенческие волнения и бунты против вьетнамской войны 60-х годов: то была еще одна, опять неудачная, попытка утвердить себя «лидером всех левых»… Потерпев крушение во всякого рода молодежных и студенческих движениях, Ла-Руш поднял свою планку: заявил о желании стать «вождем рабочих».

Так в 1968 году в США возник «Национальный конвент рабочих комитетов». Он существует и ныне. Более того, теперь он провозглашает себя всего лишь филиалом… «Международного конвента рабочих комитетов». От этих-то «конвентов» и пошли по свету так называемые «рабочие партии»: американская, канадская, индийская, европейская, что же до Латинской Америки, то здесь они распространились от Панамского перешейка до Огненной Земли. «Левые» янки… «левые» тевтоны… Из их политического союза и стала складываться структура, куда позже вписались «Фонды за энергию ядерного синтеза», «Клубы жизни» и прочие подобные организации.

Когда же все-таки наступил перелом? И был ли он на самом деле? В 1973 году «Национальный конвент рабочих комитетов» объявил себя головной организацией всех левых сил США, но, не дождавшись с их стороны признания, решил силой доказать свои права. Это время хорошо помнят коммунисты и профсоюзные активисты Америки. Их избивали на улицах, на собраниях, в домах. «Левые сводят счеты между собой!» — улюлюкала пресса. Рядом с боевиками Ла-Руша замелькали балахоны ку-клукс-клана, кожанки членов «Лобби свободы» и прочих неофашистских банд. Избиение продолжалось год. А через год Ла-Руш просто-напросто объявил о достигнутой победе: «Национальный конвент рабочих комитетов» стал-таки, по его словам, «главной левой силой в стране»! Но левацкая фразеология уже не имела ничего общего с реальным неофашистским нутром организации.

Из прежней левацкой фразеологии еще довольно долго и назойливо культивировали… «просоветизм», надеясь хотя бы таким путем заработать доверие рабочей среды. «Выдавая себя за революционера, врага монополий и правящих кругов, Ла-Руш добивается доверия у плохо осведомленных людей», — подчеркнул в интервью для ТАСС в 1984 году член Политбюро, секретарь ЦК Коммунистической партии США Дж. Джексон.

Не получился из него «друг СССР», ну, так он станет его «врагом номер один»! Эта назойливая мысль овладела Ла-Рушем еще во второй половине 70-х годов. Однако сколько громов и молний ни метал он в нашу сторону, увы, советская печать по-прежнему не удостаивала его ни строкой. Заговор молчания, ясное дело. Но вот наконец появились первые заметки в «Литературной газете», в «Известиях».