Сады земные и небесные - Лидия Николаевна Григорьева

как сверху посыпая звездным сором,

не Я, не Он, а некое ОНО

нас держит в фокусе и щелкает затвором.

Венецианские миражи

Как обреченно я жила

в пылу страстей, во мгле желаний,

когда к ногам моим легла

Венеция – венец мечтаний.

Зимой Венеция похожа на мираж. Подплываешь к ней из аэропорта на водном такси и видишь, как медленно и постепенно проступают из туманной дымки огромные купола соборов Сан Салюте и Сан Джорджио, кружевная вязь Дворца Дожей и неповторимый карандашный силуэт колокольни на площади Сан Марко.

Мигают дальними огнями и сигналят, чтобы избежать столкновения с отчаянными гондольерами, водные трамвайчики «вапоретто». Плеск неглубокой лагунной воды, запахи застоялой опрелости венецианских каналов, смешанные с морским свежим ветром, – весь этот богатый набор первых впечатлений запомнит всякий, кто приехал, прилетел, примчался на всех парусах, чтобы окунуться в неповторимую атмосферу венецианского карнавала.

Венецианский карнавал обычно проходит в последние две недели перед предпасхальным постом, как и многие другие не менее знаменитые карнавальные праздники, самыми известными из которых являются, наверное, карнавал в Рио-де-Жанейро и наша русская Масленица.

Все эти события истоками своими уходят в древние времена, в языческие мистерии. И тогда древние племена и народы устраивали игрища и гульбища, провожая зиму и встречая долгожданную во всех широтах весну. В латинских странах, к которым равно относятся Италия и Латинская Америка, корни этого праздника уходят в древнеримские Сатурналии, оставившие яркий след во многих современных «праздниках урожая» или «проводах зимы».

Но если бразильский карнавал известен как самое яркое и шумное музыкально-танцевальное событие года, а русская Масленица знаменита быстрой ездой на конных тройках, катанием с ледяных горок и многолюдными застольями «у тещи на блинах», то венецианский карнавал поражает как раз отсутствием шума-гама и «народных гуляний» в вывернутых наизнанку шубах со спиртным и горячительным в руках. А уж тем более, вы не увидите тут возбужденных и возбуждающих эротической по самой своей сути самбой-румбой соблазнительных полуобнаженных участниц карнавальных шествий.

Шествия, конечно же, есть и в Венеции, но они разительно отличаются от любых других. И это объясняется не только и не столько разными климатическими условиями. Скорее, дело тут в исторически сложившихся традициях. Не следует забывать, что карнавал в Бразилии – это смесь латинской, индейской и африканской культур. Венецианский же карнавал – явление чисто европейское.

В последний день венецианского карнавала рядом с Венецией, на острове Мурано, родине цветного венецианского стекла и причудливых зеркал, много веков подряд сжигают чучело, символизирующее по нынешним понятиям карнавал, а по древним поверьям – уходящую в небытие зиму, уступающую место неизбежной солнечной весне. Этот обряд роднит Венецианский карнавал с русской Масленицей, ведь в России соломенное чучело представляет «зиму», которая должна «растаять», сгореть от лучей яркого солнца.

Как будто с барского плеча

приспущенная, заблистала

золототканая парча

заплесневелого канала…

Провис небесный потолок

весь в звездах и незрелых лунах.

И ветер к свету поволок

сиянье, скрытое в лагунах.

И зимний ветер за углом

бил в тамбурин и бубен медный.

И заискрился над челом

венец Венеции рассветной.

В первый день праздника и во многие последующие дни торжественные шествия костюмированных участников карнавала проходят в сердце Венеции, на площади Сан Марко. Медленно и грациозно, под тихо звучащую камерную музыку по площади – именно что – шествуют, а не идут, молчаливые фигуры, группами и в одиночку.

Вокруг толпятся туристы и зеваки из местных жителей, которым не довелось самим принять участие в этом событии по причине отсутствия оригинального костюма или маски. Хотя маску и плащ с кровавым подбоем и глухим монашьим капюшоном можно купить в каждой венецианской лавочке или магазине, но это все, строго говоря, карнавальная фикция. Настоящие костюмы задумываются и исполняются заранее, в специальных мастерских. Или уж дома, если вы сами художник-дизайнер или закройщик-портной…

Плох тот зритель, который в глубине души не мечтает приехать еще раз и присоединиться к шествию, преобразив себя до неузнаваемости с помощью маски и костюма! Возьму на себя смелость это утверждать.

Несмотря на то, что костюмированная толпа не пляшет и не поет, пытаясь «завести» зрителей эмоционально и увлечь их за собой, несмотря на отсутствие диких языческих плясок, хорошо усвоенных афро-бразильскими последователями древних Сатурналий, в Венеции никому не бывает скучно, смею вас в этом заверить. Настолько это необычное, яркое и захватывающее зрелище, своей торжественной величавостью похожее на магический сеанс или прекрасный сон, который хочется все время вспоминать при пробуждении.

Когда-то этот праздник длился несколько месяцев подряд: от осеннего сбора урожая до христианского поста. И только в 1296 году Сенат Венеции, обеспокоенный столь долгими праздными гуляниями подданных, издал указ, провозгласивший последним выходным днем сутки перед постом и ограничивший тем самым праздничное рвение горожан строгими рамками молитвенного покаяния.

Специальным декретом 1458 года Сенат Венецианской Республики запретил носить карнавальные костюмы и маски в другие, не карнавальные, дни. Эта мера была вызвана тем, что многие венецианские доблестные мужи горазды были переодеваться в женские одежды и под покровом плаща, капюшона или маски проникать в женские монастыри. И отнюдь не для того, чтобы поучаствовать в богослужении!

А в 1608 году пришлось даже ужесточить этот закон о ношении масок и костюмов не в карнавальное время. Видимо, еще и оттого, что сладострастные венецианские матроны, истомленные ожиданием мужей-мореплавателей и коммерсантов, ищущих новые рынки сбыта и приобретения товаров по всему миру, позволяли себе нарушение строгих католических запретов, проникая в мужском костюме в мужской, естественно, монастырь.

Окончательно побороть такие нравы Сенату вряд ли удалось, особенно если судить по мемуарам Казановы, но ограничить масштабы подобных «любовных шалостей» получилось наверняка.

Законы Венеции были известны своей строгостью. Немалый денежный штраф и тюремное заключение до двух лет ожидало мужчину, нарушившего закон. Жаждущих же любовных приключений дам секли публично на центральной площади или же, что было самым страшным наказанием для венецианцев и венецианок, высылали на четыре года из процветающей, блистающей роскошью республики, славящейся своими, развлечениями, театрами, музыкантами и художниками, в менее развитые экономически и культурно части Италии, где, как пишет Казанова, можно было скончаться от скуки.

Но вернемся в наши дни и пройдемся по карнавальной Венеции. В зимнем морозном или же дождливом тумане весь город словно одна огромная декорация, сделанная мастерами Голливуда или заново воссозданная