Развод. Любовь вдребезги - Анна Эдельвейс

Приготовила салат для этих двоих, без соли. Поставила на стол.

В центр стола поставила солонку, у которой не докрутила крышку. Она итак держалась на честном слове, Максим знал об этом. Сколько раз просила у него купить новую. Всё жадничал.

Отвела Матвейку в комнату, мы смотрели с ним книжку с картинками, когда я услышала ор на кухне:

— Что ты наделала? Дура, как теперь это есть.

— Оно само.

Ес, солонка сработала. Кто то решил подсолить и бухнул всю соль в салат. Моя мелкая пакость удалась, я удовлетворённо гладила сынишку по волосам — а как они думали. Как они вообще доверили готовить еду своему врагу. Я же могла наплевать им в каждую тарелку. Правда, я на это неспособна. Но всё же.

К вечеру я немного успокоилась. Полностью взяла себя в руки. Искупала сына, укачала его спать. Сама отправилась на кухню выпить кофе.

Я сидела на кухне в мрачной тишине квартиры, чутко прислушивалась к приоткрытой двери в комнату сына. Держала в руках чашку давно остывшего кофе.

Размышляла как и что делать дальше. Вспомнила свой разговор с адвокатами у Наташи дома.

Адвокат — грузный, большой дядя с проницательными глазами лет шестидесяти, его помощник был моложе, значительно. Бесцветный, незаметный, чуть рыжеватый, с острым носом. Казалось, такой разнюхает в прямом смысле всё что ты хочешь утаить.

Меня расспрашивали обо всём, что-то записывали. Помню, я подняла лицо, посмотрела в глаза очень внимательно слушающего меня человека, обречённо промямлила:

— Наверное, я сама виновата, что терпела эту жадность и абьюз со стороны мужа.

— Не надо себя винить. Всякая мать знает как сохранить своего ребёнка, вы интуитивно всегда чувствовали несправедливость и справлялись как могли. С маленьким ребёнком без поддержки вы неплохо справились.

Наступила тишина, мне пришлось закусить губу, чтоб слёзы не брызнули в ответ на поддержку.

— Ну, а теперь, Дарья, подробно отвечайте, ничего не забывая. Помните, развод, а тем более, когда она сторона против, это очень грязное дело. Вам, то есть нам придётся бороться с клеветой, которую вывалят на суде адвокаты вашего мужа. Поэтому, сначала мы подготовим всё как надо, затем подадим заявление в суд.

— А когда подадим?

— Скоро, думаю, послезавтра. Одного дня на подготовку хватит.

Адвокат бегло просмотрел мои папки с документами, которые я, к, счастью, подготовила и забрала из дома. Потом меня спрашивали делали ли мы ремонт, сколько раз ездили на море, как я вела хозяйство, кто и когда к нам приходил в гости и много чего, что удивляло меня: разве это имело значение?

Конечно, я уцепилась за возможность оформить доверенность, чтоб не присутствовать на заседании суда. За место меня будет ходить Лев Валерьянович, вон тот хитрый остроносик.

— Скажите, что надо сделать, чтоб быстрее развестись? — я с такой надеждой заглядывала в лица адвокатам.

— По закону примерно месяц до первого заседания, потом три месяца на примирение. Если стороны не примиряться, вас разведут через 3 месяца и через две недели вы получите свидетельство о разводе на руки. Если ваш муж будет согласен сразу, то разведут быстрее.

Я вспомнила: у меня телефон забит угрозами мужа и требованием вернуться. Показала это адвокату.

— Чудесно. Делайте скриншоты и отправляйте на почту, помощница вам её скинет. Главное, сами на угрозы не отвечайте, дома не появляйтесь ни в коем случае и никаких контактов ни с ним, ни с его роднёй, ни с вашей обидчицей не имейте.

— Я так боюсь этих сообщений, может быть отключить телефон?

— Ни в коем случае. Чем больше его смс тем лучше. Скажите, Дарья Сергеевна, ваш муж склонен к преследованиям, по количеству угроз и тону сообщений вы можете написать заявление на охранный ордер.

— Да, да, конечно! — я так радостно уцепилась за эту возможность. Мне казалось, стоит написать такую бумажку и у меня за спиной вырастет целая армия защиты, прям чугунный забор, через который Максим не сможет добраться до меня и до моих детей. Детей… Стоило подумать о том, что тихонько дремал под сердцем, на глаза выступили слёзы.

Я зажала щёки руками, у меня перед глазами качнулось пространство.

— Дарья Сергеевна, если хотите чтоб всё прошло на отлично, мы же договорились, что вы ничего не скрываете. Я вижу, вы хотите что то сказать, но не решаетесь.

— Да, — я отмахнулась, — наверное это не важно.

— Вы беременны?

— Откуда вы… — я растерянно переводила взгляд с одного на другого.

— Опыт, Дарья Сергеевна. Так что вас тревожит?

— Я не хотела бы, чтоб муж знал об этом.

— Закон не запрещено умышленно скрыть беременность. Правда, это считается неэтичным, но, главное законным. Не хотите, не узнает.

Вспомнила об этом разговоре, даже улыбнулась. Продолжала пить кофе, не замечая, что он остыл. И тут до меня дошло, я чуть не подавилась кофе: сегодня вечер пятницы. Завтра выходные, помощница получит моё сообщение только через два дня. У меня аж руки затряслись. Ещё два дня никто не будет знать, что со мной случилось!

Конечно, я услышала крадущиеся шаги позади меня. Так как между комнатой сына и подкрадывающимся некто была я, позы не поменяла. Мимо меня никто не пройдёт. Я может, уже с паранойей, но обстоятельства вынуждали защищаться и оглядываться.

— Ты тут чего, как призрак в темноте сидишь?

Голос Максима взвёл во мне пружину. Я натянутой струной кожей спины считывала его движения. Вот муж остановился справа от меня, вот почесал свою пустую башку, сейчас потянется за банкой кофе. Я не шевелилась и не отвечала, философски рассуждая, смогу я вытолкать его в окно если придётся, или он застрянет в нём плечами?

Максиму не понравилось моё молчание, он резко подвинул к себе баровый стул, тот взвизгнул ножками, проехавшись по мраморной плитке пола. Муж оседлал его, развернув спинкой ко мне и уперевшись в неё руками:

— Какая же ты тупая, Даша. Молчишь, когда я тебя спрашиваю по-хорошему. Кстати, где твоё обручальное кольцо?

Максим задал вопрос, сам потянулся к бутылке с минеральной водой. Я автоматически спрятала руку. Кольцо я сняла и не собиралась надевать его снова.

— Надень кольцо, Даша и не вздумай показаться мне на глаза без него, — он вплотную приблизил лицо ко мне: — Надо будет, пассатижами зажму тебе его на пальце, чтоб больше не снимала.

Мне бы встать, да уйти, но я была придвинута его стулом, выбраться без драки не удалось бы, а толкаться со здоровым мужиком бесполезно. Максим изменился, его лицо итак перестало мне нравится, а