Российский колокол №3-4 2020 - Коллектив авторов

на постели, чтобы по-отечески обнять девушку, и вдруг понял, что она была голая. Рыдающая Лилит прижалась сосками к его волосатой груди и, сжимая в ладонях его лицо, начала жадно целовать лоб, глаза, волосатые уши и нос, по пути слизнув скопившуюся капельку. Захлебываясь своими слезами, она твердила:

– Я люблю вас! Я полюбила вас с первого взгляда, когда вы меня спасли от неминуемой гибели. Я не могу без вас жить. Я хочу, чтобы увидели во мне женщину. Я не хочу без вас жить, и, если вы отвергнете мою любовь, я покончу с собой. Полюбите меня!

Она взяла его ладони и положила на свою грудь. В эту минуту голова Меера закружилась, он весь задрожал, и с ним произошло то же самое, что было прошлой ночью. В спальне повис специфический запах мужского бессилия. В такие минуты настоящий мужчина мечтает безвозвратно провалиться сквозь землю. Окаменевший Меер не знал, что ему делать, и, как назло, рядом не было Розалии Самойловны, которая могла бы найти правильный выход из этой пикантной ситуации. Лилит сразу поняла, какое фиаско претерпел этот бедолага. Она не могла допустить скандала. Лилит невозмутимо опустила руки и, не переставая целовать сконфуженного слабака, грамотным и деликатным приемом подняла «мертвеца из пепла». В течение ночи золотые ручки и губки Лилит дважды превращали замухрышку в молодца-мощагу.

На рассвете Лилит проснулась от того, что кто-то громко чавкал у нее за спиной. Она оглянулась и увидела, как, уткнувшись в ее копчик розовым носом-пятачком, лижет щетину родимого пятна, млея от его волшебных запахов, облезлый боров-бородавочник, одетый в пижаму Левенсона. Через минуту тело исчезло, оставив в пижаме дырявую свинячью шагрень. Утром пробудившийся ото сна Левенсон даже не вспомнит эту сцену, длившуюся пару минут и предназначенную исключительно для Лилит. Это был сигнал к тому, что теперь она может делать с этим человеком все, что захочет. Лилит встала, нежно поцеловала потный лоб Меера, поправила его одеяло и пошла на почту отправить брату телеграмму со словами о хорошей погоде.

За два дня до возвращения Розалии Самойловны в Рим в московской квартире ее лучшей подруги состоялась очередная встреча с Петром.

– Мне позвонила сексот-секретарша мужа и с нескрываемой радостью сообщила об адюльтере Меера. Его любовницу зовут Лилит Тонинадер. Ты знаешь такую? Кто она тебе?

– Это моя сестра, мы двойняшки.

– Ты больше ничего не хочешь мне сказать?

– Я могу только поздравить всех нас с этой неожиданной, но хорошей новостью. Тебя – потому, что теперь ты свободна от архаичных обязательств и, не таясь от твоего мужа, можешь сполна наслаждаться моей любовью к тебе. Твоего мужа – потому, что он, не переставая дорожить тобой, омолодится и получит второе дыхание от семнадцатилетней любовницы. Лилит – потому, что она встретила настоящую любовь, без которой полноценная жизнь человека невозможна. Меня – потому, что я окружен не просто любимыми людьми, но и единомышленниками, с кем я могу с головой окунуться в дело, которое принесет всем нам большую пользу.

Тонинадер знал, что говорил: он всегда говорил только то, что хотят люди слышать, и Розалия Самойловна внимательно слушала аргументы Тонинадера и верила каждому его слову, потому что невозможно не поверить таким словам. Кроме того, ей очень хотелось верить этому молодому человеку.

– Никогда не думала, что попаду в порочный любовный треугольник.

– Лучшее лекарство от любовного треугольника – это любовный квадрат. Квадрат – устойчивая фигура. Я бы даже сказал, монументальная, как основание египетской пирамиды.

Говоря о влюбленности Лилит, Петр, конечно, лукавил. Ей неведомо это чувство. Любовь для Лилит – это набор специальных слов и поступков, выстроенных в некий алгоритм, выполнение которого должно создать у окружающих впечатление ее влюбленности. Кстати, это происходит без душевных усилий с ее стороны, просто Лилит скрупулезно выполняет все условия задачи. Все сказанные ею слова и совершенные поступки есть внешнее проявление некого импульса, условного сигнала, идущего из глубины ее сознания, минуя сердце. Собственно, сердце Лилит – это мышца, перекачивающая кровь, и только. Тонинадер не сомневался в том, что Розалия Самойловна устроит в Риме тест на искренность чувств Лилит к Мееру, как не сомневался и в том, что его сестренка с честью выдержит любые проверки. Для Лилит подобные испытания – лишний тренинг на выживание потому, что в ее жилах течет не горячая красная кровь, а первоклассный холодный яд.

Проект «Торгсин» был запущен. Прежде всего, требовалось решить вопрос о назначении Меера Абрамовича Левенсона на должность председателя Торгсина. Для Тонинадера это была самая простая часть проекта. Всем известно, что нужную должность можно получить, если имеешь доступ к ушам человека, выносящего кадровый вердикт. Петр хорошо понимал существующую в стране вертикаль принятия кадровых решений и организовал сводный хор «певцов» на исполнение панегирика в адрес Левенсона. Через месяц Меер Абрамович выглядел на голову выше других претендентов на пост руководителя Торгсина, и его резюме вместе с пачкой рекомендаций легло на стол товарищу Сталину. Через пять дней на резюме появилась резолюция Вождя: «Согласен». В Рим полетела шифровка: «Левенсону. Решением правительства вы отзываетесь в Москву в связи с назначением вас председателем Торгсина. Прошу вас в месячный срок осуществить протокольные встречи и передать дела. Народный комиссар внешней торговли СССР А. Розенгольц». На следующий день Лилит получила телеграмму от брата: «москве прекрасная погода тчк ждем домой через месяц тчк скучаем друзьях Цюриха тчк петр». В этом сообщении не было ни одного лишнего слова, но Лилит поняла подлинный смысл присланной телеграммы: Левенсон уезжает через месяц в Москву и больше не сможет выезжать за границу. Их деньги хранятся на счетах одного из банков Цюриха. Лилит необходимо найти доступ к этим счетам. Это была нелегкая задача, и Лилит взяла паузу, чтобы подумать, каким образом можно выполнить поручение брата. У нее с Розалией Самойловной сложились очень теплые, можно сказать, семейные отношения. Хотя первую неделю после возвращения из Москвы Розалия Самойловна относилась к приживалке Лилит весьма прохладно – ничего не поделаешь, капелька «дурной» крови многоженца Моисея течет в жилах каждого порядочного еврея. Но, к счастью, Лилит ответила на холод Розалии пылкой дочерней любовью и качествами безупречной невестки. В конце концов Розалия Самойловна смирилась со своим положением, тем более что Лилит действительно была «по уши влюблена» в ее мужа. По мирному соглашению супругов, Меер спал поочередно одну ночь с Лилит, другую с Розочкой. Причем каждая ночь с пожилым мужем напоминала Розалии Самойловне далекие, но прекрасные времена их любвеобильной молодости. Через неделю она утвердилась