Российский колокол №3-4 2020 - Коллектив авторов

– Эй, я тоже хочу! – крикнул Петр и, скинув портки, буквально прыгнул на похотливую парочку. Удовлетворив первый позыв своей плоти, он неожиданно для подружек встал.

– Ты куда, милый? – в один голос спросили брошенки.

– Сейчас вернусь.

Он действительно через минуту вернулся, что-то пряча за спиной. Подошел к Розалии Самойловны и левой рукой взял ее за шею. Она знала этот жест Петра, за которым обычно следовал восхитительный поцелуй. Розалия Самойловна закрыла глаза и замерла в ожидании ангельского полета своего воображения. Тонинадер нащупал пальцем сонную артерию на шее своей любовницы и полоснул по ней острой бритвой для бритья. Горячая кровь багряным фонтаном брызнула из раны, окропив Петра, лежащую рядом Лилит и саму Розалию Самойловну, которая даже не почувствовала боли и пока не понимала, что происходит. Лилит, не меняя позы и крепко прижимаясь руками к подружке, накрыла своим ртом кровавый фонтан и жадно, почти захлебываясь, начала пить живительную влагу. В это же время Петр уже нащупал бедренную артерию несчастной Розалии. В руке вновь сверкнула бритва, и забил второй фонтан крови, который достался Петру.

Розалия Самойловна, с закрытыми глазами и приготовившись к поцелую, истекала кровью. Она до конца так и не поняла, что с ней произошло, и умирала со счастливой улыбкой на лице. Наступила агония, и фонтаны иссякли. Тонинадеры, как две пиявки, отпали от своей жертвы. Они, с головы до ног перепачканные человеческой кровью, смотрели друг на друга и улыбались. Лилит, обмакнув ладони в загустевшую кровь, начала, играя, мазать ею своего брата. Тот ответил ей тем же. Они веселились, словно беспечные дети, пачкая друг друга, толкаясь и строя смешные рожицы. Вдруг они одновременно замерли и многозначительно посмотрели друг на друга: им захотелось любви прямо сейчас, на этом еще не остывшем трупе. Позже, вспоминая этот порыв, они будут утверждать, что это был настоящий триумф их любви.

К вечеру, насытившись друг другом, они собрались домой. Лилит вырезала у Розалии Самойловны печень – забрать с собой. Потом они облили бензином весь дом и подожгли. В семь часов вечера они зашли в свою квартиру и занялись приготовлением ужина, чтобы достойно отметить окончание проекта «Торгсин». Лилит приготовила брату парную печень, тушенную с красным вином, луком и специями. К печени предложила припрятанную заранее бутылочку тосканского «Кьянти Классико».

Через год Левенсона расстреляли. В этом же году были расстреляны нарком Розенгольц и глава НКВД Ягода. Эти события Лилит назвала естественным отбором – основным фактором эволюции человека.

Писатели Грузии

Джемал Давлианидзе

Давлианидзе Джемал Константинович – писатель, публицист. Окончил Тбилисский государственный университет (филологический факультет).

Член Союза журналистов СССР (1978). Член Союза писателей СССР (1981). Член Литературного фонда СССР (1982). За достижения в области литературы, искусства и публицистики награжден литературной премией имени З. Гамсахурдия (2014).

Автор 12 романов и множества рассказов. В 1991 году работал префектом Каспского района Республики Грузии.

Вице-президент национальной академии писателей Грузии.

Член Союза писателей Грузии.

Странная радуга печали

Посвящаю памяти Шалвы и Шако Казаликашвили

Рыдание над могилой сына

О, мой ловец стрекоз!

Куда в неведомой стране ты нынче забежал?

Из японской поэзии

Январь, двадцатое число. Будит меня отчаянный крик сороки, и в памяти оживают горестные вопли скорбящей матери: «Мне бы лежать в черной земле вместо тебя, дитя мое маленькое, белоснежное!»

Жернов мыслей выдает кладбище в Казбеги, пронизывающе холодный ветер, пролитые верной собакой слезы на могиле хозяина, стенания и стоны родных покойного.

Январь, утро, направляюсь к марани разливать вино… Пытаюсь убежать от лютого, непроглядного вопроса: «Что сказать?..» Пошел тридцать четвертый день, как он гложет меня и терзает.

В то раннее утро, когда мне сообщили, что случилось ужасное – у нашего друга Шалвы погиб сын тридцати пяти лет, – я зверем взревел. И тотчас же взметнулся и заколесил самый древний, мрачный, горестный из всех вопросов: «Что сказать несчастным родителям?..»

Мне уж за семьдесят лет, а с этим вопросом так и не удалось справиться. Еще один мой друг – Васико – лишился двенадцатилетнего единственного сына, и тогда, ошарашенный, я снова и снова спрашивал себя, что ему сказать и чем утешить. Потерявший близкого человек обращен к нам с бессловесным, беззвучным, но. обезоруживающим вопросом: «За что?..» А если попробуешь разъяснить, может выйти хуже. Верующему человеку не подобает роптать на Господа. Но как справиться со встречным вопросом: «Ну что, братец, ведь сказано в Евангелии, что и волос с главы вашей не пропадет без воли на то Отца Небесного… Так за что ж, друг, за что? В чем провинилось чадо мое, ответь мне!»

Вхожу в марани, осматриваю бутыль, наполненную вином сорта чхавери собственного изготовления. Ах, если бы я, как прежде, собирался поздравить Шалву с днем рождения!.. Разливаю вино по бутылкам. Напиток бледно-рубинового цвета. Стараюсь забыть вопрос: «Что сказать?»

До сороковин остается шесть дней. Собираюсь пойти к Шалве. Тридцать пять дней не виделся с ним. Я как сумел провел траурную трапезу – был тамадой на поминках, а затем замолк. оставил скорбящего друга и его супругу лицом к лицу, наедине со своим горем. а сегодня спозаранку решился связаться по телефону, но. трепещу перед неразрешенным вопросом: «Что сказать?», подбираю слова и наконец хватаюсь за фразу: «Шалва, дружище, где ты, здесь или в Казбеги?».

Наполняю вином две двухлитровые бутылки. Отвлекаюсь не только от навязчивого моего вопроса, но и от мысли о смерти Шако. Да, бесспорно, чхавери – редкий виноградный сорт-грузин! Я не оговорился – сорт-грузин, а не грузинский сорт, и я прекрасно знаю, почему так говорю, но. вот так загадка, господа! Как попал в Тбилиси, в район Нахаловка сорт винограда чхавери? Какими судьбами?

Пытаясь увернуться от тяжести горя, я мысленно вновь следую пути, по которому из Самегрело, из усадьбы моего тестя, привез в Тбилиси чхавери.

Взглянув на вскарабкавшуюся вверх по громадному грушевому дереву лозу, я спросил тестя: «Что это за верхолаз, угощающий ягодами галок?» «Ничего особенного, оскомина одна, не успевает вызревать. Без сахара получается не вино, а кислятина.» – недовольно бросил он в ответ. «А если попытаться собрать его как можно