Российский колокол №3-4 2020 - Коллектив авторов

что, парень, Шалико, удалось мне послать к такой-то матери тоску моего друга? Смог я хоть на полдня дать ему передышку от вечной скорби? Получил же от меня по рогам нечистый, я мать его растак!.. Все твержу, а никого не смог убедить, что терпение и есть наша жизнь, одно лишь терпение!»

Сел Цикля в машину, опустил голову на руки, зарыдал и захлебнулся от плача, затем рукой приказал шоферу тронуться. и дело в том, что все это время Волк-Гогия стоял в сторонке и тоже утирал слезы. Вот свидетелем какого случая я стал! Что скрывать, и тогда, как сейчас, я не могу сдержать слез.

Шалва кончает свой рассказ, осушает бокал и опять в упор глядит на меня:

– Брат мой, одно лишь невыносимо, когда заскучаешь по своему ребенку, когда осознаешь, что не увидишь его больше. Не знаю, как тогда справиться с тоской, а так. конечно же, знаю, что эта проклятая жизнь – одно лишь терпение. В прошлом я всегда утешал, поддерживал других, говоря, что по-мужски надо стоять в несчастии! Но когда не увижу его больше – как тогда быть? Как поступить? Слышишь меня, брат мой, понимаешь?

Храню молчание и проклинаю себя. Как я мог произнести поминальный тост за еще живого в его сердце сына? Сокрушаюсь, и в ушах опять начинают звенеть слова плача несчастной матери: «Дитя мое маленькое, белоснежное… Люди, ему не место в этом леднике. ему не место!»

Моим переживаниям нет предела. Что я так разговорился? Что разболтался? Зачем стал пить на помин души? Лишь теперь вспомнился подсказанный внутренним голосом, моей же рукой написанный сорок лет назад и изданный в журнале «Цискари» маленький рассказ. Когда мой скончавшийся дед Габриэл еще лежал непогребенный, мой старший сын Вараз со сверстниками игрались в саду перед нашим домом, сражались на игрушечных саблях. Один рослый родственник дедушки набросился на ребят, разогнал и попытался надрать Варазу уши, мол, что ж ты, олух, шумишь и кличешь, когда у тебя скончался прадед!

Меня потряс поступок Вараза, его гнев – он с палкой в руках пошел на долговязого наставника, истошно прикрикнув: «Без тебя знаю, что умер мой дедушка!» – и переломал палку об его бок. Мне с трудом удалось оттащить разъяренного ребенка от того дылды.

Надо ли говорить, что Вараз действительно знал о кончине дедушки Габриэла, но мало что понимал в смерти, детство же брало свое, а обида возникла от того, что ему напомнили о своем горе, растеребили свежую рану. больно прошлись по больному месту.

За столом я и Шалва.

Молчим.

Мой опечаленный друг опять вглядывается в сверкающее в бутылке багряное вино.

Язык мой скован.

Наконец Шалва находит силы сказать:

– Что приуныл, брат мой… Крепись… Такова наша жизнь… Одно лишь терпение, и ничего более. Лишь терпение.

В глазах Шалвы опять сверкает странная радуга печали.

Ой да ай, радуга печали в глазах скорбящего человека!.. Ой да ай!..

21–22 января 2019 г.

Писатели Ставропольского края

Ирина Боброва

Боброва Ирина Владимировна (Ирэн Конраде) – правнучка Андрэ и Матильды Конраде из п. Иноземцево Ставропольского края. Прадед А. Конраде – каретных дел мастер, немец по происхождению.

Автор является потомственным педагогом. Общий педагогический стаж семейной династии насчитывает более 300 лет.

Ирэн Конраде выпустила два сборника стихов: «Размышления у окна» (Ессентуки, 2014) и «И пусть они тикают…» (приложение к открытому литературно-художественному альманаху «Кавказ», Ессентуки, 2015).

С 2019 года Боброва И. В. – член Интернационального Союза писателей.

На этот город звезды засмотрелись

В воздухе разлит приятный аромат кофе. Мы сидели в кофейне города Пятигорска с приятной женщиной, в прошлом – коренной пятигорчанкой, но сегодня посетившей этот маленький уютный курортный городок как гостья из Грузии. Аромат крепкого кофе окутал нас, подействовал как доброе грузинское вино, расположив к беседе. Было любопытно узнать историю, как наша собеседница Ольга, выйдя замуж за эстонца по фамилии Митт, всю жизнь прожила в грузинском районном центре Тетри-Цкаро.

Именно Тетри-Цкаро – этот маленький грузинский городок – станет центром притяжения всей нашей истории. О чем эта история? Она о гордости и чести… О верности долгу… О любви к своей семье. И о дружбе людей, которые жили на земле своих предков и любили ее потому, что… любили – и больше не искали никаких объяснений. Итак, обо всем по порядку.

Сегодня город называется Тетри-Цкаро, это переводится с грузинского языка как «белый ключ». Имя городу было дано из-за имеющихся там в большом количестве источников родниковой воды и залежей пород белого известняка. История города началась в 1816 году, когда знаменитый генерал Ермолов, разрабатывая план защиты Тифлиса от возможных неприятельских набегов, остановил свое внимание на этой местности. В урочище Белый Ключ расположилась штаб-квартира 14-го Грузинского гренадерского полка.

Два молодца из 14-го гренадерского Грузинского полка

Сначала на это место пришло войско, потом семьи солдат, служивших по двадцать пять лет. Естественно, семьи переправлялись в урочище Белый Ключ на конях, на арбах по Военно-Грузинской дороге. Как писал Антон Чехов в письме к С. Баранцевичу: «Это не дорога, а поэзия, чудный фантастический рассказ, написанный Демоном и посвященный Тамаре». Они нашли шикарное место, где не бывает слишком холодно зимой и не слишком жарко летом, где климат прекрасный.

История появления эстонской фамилии Митт в Тетри-Цкаро берет истоки от Гуго Карловича Митта, уроженца эстонского города Выру, работавшего в немецкой компании «Сименс». Компания строила телефонно-телеграфную линию Лондон – Дели, линия должна была проходить через Тетри-Цкаро. Но построена она не была, до сих пор столбы этой компании стоят на территории Тетри-Цкаро.

Гуго Карлович являлся председателем профсоюзного комитета строительной компании «Сименс». В семейных архивах имелась фотография, из которой видно, что он был кабинетным работником. Так, по делам строительной компании жизнь занесла Г. К. Митта под Одессу, в немецкое поселение Нейбург. Эстонцы, приехавшие туда, влились и ассимилировались. Гуго женился на польке Юзефе Лобановской. У них родились двое детей – Вольдемар и Эдуард. Сыновья с рождения и до 1939 года жили под Одессой. А в 1939 году Гуго Карловича репрессировали и расстреляли. И, боясь преследования, его супруга Юзефа Казимировна, забрав двоих сыновей, свою мать, отца Казимира Антоновича Лобановского, приехала в Грузию. Ее сестра была замужем за грузинским князем. Когда бывшие одесситы появились в