Король пиратов. Удивительная история Генри Эвери и зарождение Золотого века пиратства - Шон Кингсли

что благодаря такому плану он станет первым руководителем, «который защитит судоходство подданных Императора от пиратства». Эннесли ждал, затаив дыхание. Ничего не произошло. Фабрику в Сурате по-прежнему окружали солдаты, а торговля в Ост-Индии оставалась парализованной[378].

Только через пять месяцев руководители Индийского дома в Лондоне осознали, что торговля погублена. Они обратились к правительству с просьбой принять жесткие меры, послать военные корабли и разгромить логово пиратов на острове Сент-Мари – в надежде, что там окажется и Эвери. Идея осталась без внимания, поскольку война с Францией опустошила казну, и правительство с трудом покрывало текущие расходы.

Пока лорды раздумывали, как справиться с пиратской угрозой, репутация Ост-Индской компании как надежного торгового партнера все сильнее портилась. В конце 1695 года суд империи разрешил возобновить торговлю. Взамен Англия, Франция и Нидерланды должны были либо послать корабли для поиска и захвата пиратов, либо оплатить ущерб от захвата Gunsway.

Выход из этого затруднительного положения, казалось бы, нашелся благодаря удачному стечению обстоятельств. В 1695 году капитан Уильям Кидд из Нью-Йорка добывал в Лондоне каперский патент. Кидд имел влиятельных знакомых, включая Ричарда Кута, первого графа Белломонта, которого только что назначили губернатором провинции Массачусетс-Бэй вместо охотника за затонувшими кораблями сэра Уильяма Фипса – с целью навести порядок в Нью-Йорке. Здесь процветала контрабанда, составлявшая конкуренцию морской торговле Пенсильвании. Если для зарабатывания денег требовалась помощь пиратам, то почему бы нет? Полковник Бенджамин Флетчер, губернатор города с 1692 по 1697 год, организовал схему крышевания, когда любой морской разбойник мог приобрести разрешение для безопасной высадки на берег в порту за 100 долларов или двенадцать арабских золотых монет[379]. Женщины и мужчины, спасавшиеся от судебных процессов над ведьмами и колдунами в Салеме, тоже находили в Нью-Йорке желанное убежище[380].

Лорд Белломонт быстро понял, что Нью-Йорк не гнушается скупать добычу пиратов и выставлять ее на продажу. Некоторые авантюристы, такие как капитан Fortune Томас Мостон, заметали следы, прикрываясь каперским разрешением, подписанным губернатором Флетчером. Нью-йоркские купцы сотрудничали с пиратами, снаряжавшими свои корабли в городе. Печально известные Джон Хоар и Ричард Гловер плавали на Мадагаскар тоже с патентом от Флетчера. Никто из сборщиков налогов не проверял грузовые трюмы судов из Восточной Африки, а губернатор, получив взятку, не вписывал названия кораблей в официальный реестр[381].

Продолжая все глубже зарываться в эту грязь, лорд Белломонт обнаружил, что в Нью-Йорке снаряжались и пиратские корабли. Капитан Томас Тью, позже объединившийся с Генри Эвери, имел каперский патент от губернатора Флетчера. Граф Белломонт с ужасом узнал, что после возвращения в Нью-Йорк из Ост-Индии, куда Тью дважды успешно плавал, прежде чем присоединиться к королю пиратов, «он был принят и обласкан губернатором Флетчером, часто обедал и ужинал с ним, а также публично разъезжал вместе с ним в его карете. Они также обменивались друг с другом подарками, например золотыми часами»[382].

Еще один пиратский капитан Уильям Мейсон, взявший три приза в Красном море, когда команда получила по 1800 долларов на человека, отдал полковнику Флетчеру свой корабль Jacob – в соответствии со сценарием Нью-Провиденса[383]. Славный губернатор продал неожиданную добычу за весьма приятные 800 фунтов стерлингов. Экипаж Мейсона купил себе защиту за 100 долларов с человека. Когда Джосайя Райнер из команды Эвери высадился на берег, имея 1500 фунтов, его схватил шериф. Однако Флетчер за солидную взятку освободил пирата. Райнер купил землю в провинции и осел здесь[384].

Взбешенный граф Белломонт отправил в Лондон письмо, в котором жаловался, что

эти негодяи… везут неправедно добытое в Нью-Йорк, где им разрешен бесконтрольный въезд и выезд, и тратят там в обычной для таких людей расточительной манере столько денег, чтобы правительство могло убедиться, что богатство не пошло им на пользу, и они постоянно бахвалятся также, что с помощью пешкушей[385] губернатору путешествуют без притеснений[386].

Лорд Белломонт знал ситуацию с Генри Эвери и ухудшением благосостояния Ост-Индской компании в Сурате. Капитан Кидд стал бы решением проблемы и одновременно источником денег. Граф Белломонт предложил поучаствовать в этом предприятии Чарльзу Толботу, герцогу Шрусбери; лорду Джону Сомерсу; Эдварду Расселу, 1-му графу Орфорду; Генри Сидни, графу Ромни. Эти аристократы оплатили четыре пятых расходов, а Белломонт, нью-йоркский политик и предприниматель Роберт Ливингстон и Кидд взяли на себя оставшиеся двадцать процентов[387]. План не мог провалиться: вместе эти могущественные лорды фактически заправляли делами государства. Шрусбери – государственный секретарь, исполняющий обязанности регента, когда король Вильгельм находился за границей. Сомерс – лорд-судья, Орфорд – 1-й лорд Адмиралтейства. Сидни в свое время входил в Бессмертную семерку (группу высокопоставленных лиц, предложившую Вильгельму стать монархом), а сейчас занимал должность генерал-фельдцейхмейстера, то есть отвечал за вооружение и фортификацию Англии[388].

Получив столь весомую поддержку благородного плана, король Вильгельм III 26 января 1695 года подписал документ, уполномочивающий капитана Кидда отправиться на специально построенном для охоты на пиратов судне Adventure Galley на поиски

нечестивых и злых лиц, что вопреки закону народов совершают многочисленные и великие пиратства, грабежи и бесчинства на морях в разных частях Америки и других местах, к великой помехе и препятствованию торговле и навигации… и настоящим предоставляем и даем указанному Роберту Кидду… полную власть и полномочия задерживать, захватывать и заключать под стражу… всех таких пиратов и морских разбойников… со всеми их кораблями и судами, а также со всеми такими товарами, деньгами и вещами[389].

Кидд отправился в Америку в марте 1696 года – как раз тогда, когда Генри Эвери приближался к Багамским островам. Потенциально идеальное решение проблем Сурата в реальности обернулось еще большими проблемами. Кидд и его команда приняли 350-тонное судно Quedagh Merchant за французский вражеский корабль и забрали груз шелка, муслина, ситца, сахара, опиума, железа и селитры на сумму 100 000 фунтов стерлингов, а также золото, серебро и драгоценности у плывших на судне. К несчастью, богатый армянский торговец из Сурата Ходжа Минас, владевший «Кедахским купцом», активно сотрудничал с Английской Ост-Индской компанией, которая часто нанимала именно это судно для торговых рейсов[390]. Капитан Кидд поставил влиятельных людей в неловкое положение, поэтому в 1701 году он оказался на той же виселице, что и пять членов экипажа Генри Эвери[391].

Тем временем в Сурате Сэмюэл Эннесли ждал хоть каких-то новостей. 27 июня 1696 года солдаты империи покинули фабрику. Порт снова открылся для бизнеса. Спустя