Человек читающий. Значение книги для нашего существования - Рюд Хисген

из них — это вытеснение преимущественно устного способа мышления преимущественно письменным. Точнее сказать, это было не событие, а длительный эволюционный процесс, происходивший так незаметно, что его трудно проследить. Трудно установить, когда этот процесс начался, ведь «изобретение» письма имело место не единожды, а по меньшей мере три раза, в разное время в разных местах. В нашей части мира речь идет о Месопотамии. Появлению настоящей письменности предшествовало несколько тысячелетий развития протописьменности. Если от момента первого использования письменности мы пробежим по истории семимильными шагами, то увидим сначала значки на глиняных табличках и надписи, навеки вырубленные на тяжеленных камнях, затем записи чернилами на легких, но непрочных свитках, далее мы увидим кодексы{19} (составлявшиеся сперва из восковых табличек, позднее из папируса, еще позднее из пергамента и в итоге из бумаги) и в конце концов доберемся до печатной книги.

В Древнем Риме восковые таблички соединялись с помощью ремешков, так что получалась книга. Современные книги сохранили форму кодекса. Сам термин восходит к латинскому слову caudex, что значит «деревянная дощечка». На фотографии коптский кодекс ~500–700 гг., хранящийся в Метрополитен-музее в Нью-Йорке.

Вследствие изобретения печатного станка в XV веке к чтению и письму постепенно стало приобщаться все больше людей, особенно на севере Европы, где возник протестантизм. Но грамотность в ту пору, в отличие от более позднего времени, еще не была условием для полноценного существования члена общества. Ситуация изменилась после второго важнейшего события: революции в чтении, имевшей место во 2-й половине XIX века. Она стала возможна также благодаря Гутенбергу. Всего за несколько десятилетий грамотой овладело почти все общество, так что европейцы, включая женщин и рабочих, оказались причастны к письменной культуре. Эта революция в чтении привела к возникновению «Книжного Миропорядка»: культуры, в которой печатная книга определяет все социальное устройство:

Книжный Миропорядок подразумевает всеобщее обязательное образование, основанное на использовании учебников и тем самым требующее от учащихся высокого уровня грамотности. Но грамотность требуется от человека не только для получения образования, но и для участия в жизни социума. Грамотность дает человеку доступ не только к знаниям, накопленным в книгах, но и позволяет ему быть в полной мере вовлеченным во все общественные процессы. Ведь для такой вовлеченности человек должен уметь извлекать информацию из газет, журналов, вывесок, руководств по эксплуатации, путеводителей, контрактов, объявлений, билетов, памфлетов, расписаний, программ и прочих печатных текстов. Чем более укрепляется Книжный Миропорядок, тем сильнее мы привыкаем читать письменные тексты как «автомат для чтения», то есть как некий механизм, работающий линеарно и интерпретирующий считанную информацию. Способность читать таким образом можно обозначить словом «метаграмотность»: это умение хорошо понимать отношение между формой и содержанием, а также оценивать статус и ценность печатной информации. К тому же Книжный Миропорядок основан на печатном своде законов и на письменных договорах между людьми и учреждениями. Книжный Миропорядок, как правило, сопряжен с представительной демократией и всеобщим избирательным правом, основанными на идее, что каждый член общества имеет доступ к релевантным знаниям, а также на свободе и плюрализме средств массовой информации. Обычно признаком Книжного Миропорядка является также символический пиетет к книгам, выражающийся, например, в поддержке властями книгоиздательского дела[93].

В результате указанных двух культурно-исторических событий возникло общество, каждый член которого должен уметь читать, чтобы иметь доступ в безграничный параллельный мир, существую-щий на бумаге. Хотя этот мир представляет собой всего лишь тексты, именно он определяет нашу реальную жизнь. Чтобы процветать в Книжном Миропорядке, мы должны не просто уметь читать, мы должны уметь читать вдумчиво, сосредоточенно, терпеливо. Добро пожаловать в Книжный Миропорядок!

Как именно происходили рассматриваемые культурно-исторические события? Вытеснение преимущественно устного способа мышления преимущественно письменным начинается с момента возникновения самой ранней письменности — и даже протописьменности. Это история о том, как письменность с ее особыми преимуществами, во всех вариантах ее существования, постепенно завоевывала человечество.

Самая ранняя письменность

Читать люди начали еще задолго до изобретения письменности — в 5-м тысячелетии до н. э. Наиболее раннее чтение сводилось к распознаванию чего-либо по внешним признакам. Задолго до обучения чтению за школьной партой ребенок тренируется в изучении выражения лица матери. Точно так же древние люди читали звериные следы и тропинки в природе и учились интерпретировать выражения лиц окружающих.

ЗНАЧЕНИЕ И ЭТИМОЛОГИЯ НИДЕРЛАНДСКОГО СЛОВА lezen{20}

В нидерландском языке глагол «lezen» имеет два основных значения: а) «собирать, выбирать, выискивать» и б) «читать». Этимологические словари указывают, что значение (а) предшествовало значению (б), и в готском языке, наиболее близком к общегерманскому языку-основе, слово «lisan» имело только это значение. В индоевропейских языках других групп присутствует этот же корень в этом же значении: в литовском lèsti — «подбирать», в хеттском less — «поднимать», восходящие к праиндоевропейскому les — «собирать, подбирать».

Развитие значения «читать» из «собирать» произошло только в континентальных западногерманских языках (древнесаксонском, древневерхненемецком, средненидерландском) и было позднее заимствовано древненорвежским языком из древневерхненемецкого. Данное развитие произошло, скорее всего, под влиянием латинского языка, где соответствующий латинский глагол «legere», «собирать», уже в классический период использовался в значении «читать текст». Почему в латыни случилось такое расширение семантики «legere», точно неизвестно. Возможно, «читать» воспринималось как «собирать что-то глазами» или «поднимать и вбирать в себя написанное»[94].

Письменность возникла в разное время в трех точках земного шара, никак не связанных друг с другом: сначала в Месопотамии, потом в Китае и, наконец, в Центральной Америке. Это дает основание говорить о письменности как о «конвергентном» явлении, каковым является, например, глаз в биологической эволюции. В процессе эволюции орган зрения — глаз — возник неоднократно: у головоногих (например, у кальмара), у позвоночных (например, у млекопитающих) и у стрекающих (например, у кубомедузы)[95]. Так что люди рано или поздно должны были изобрести письменность — или открыть этот способ передачи информации. Только в случае Китая миф о происхождении письма в какой-то мере связан с реальной историей. Прорицатели наносили знаки на кости животных или панцири черепах{21}, затем нагревали их так, что на внешней поверхности возникал рисунок из трещин. По форме этих трещин предсказывали будущее. Позднее сходные рисунки стали вырезать на поверхности пластрона, и со временем значки, которые первоначально расшифровывали только прорицатели, превратились в китайские иероглифы. Самая ранняя версия китайской письменности называется «письмо на гадальных костях».

Первыми предшественниками письменности были отпечатки глиняных фишек-токенов на небольших глиняных сферах — «конвертах»,