Жить - Кельта

Волховица махнула рукой и отвернулась, пробежалась взглядом по собравшимся зевакам и, наконец, приметила купца побогаче и кивнула ему. Пока люди расходились и продолжали путь, а волхв понуро ковылял рядом с лошадью, больше не пытаясь расчистить дорогу, она попросила купца доставить письмо.

Возвращалась в город девушка в странном настроении. Ей было противно от воспоминания об униженном и вываленном в пыли волхве, но радостно от нового умения, да и на себя она злилась. Три года в Перерождающемся мире будто что-то надломили. Ведь раньше она бы поступила по-другому. Что с ней произошло? Неужели это из-за прорыва во вторую сферу?

Невесёлые мысли текли одна за другой, но Мала разогнала их, заняв себя воспоминаниями и тревогами о сестре. Она чувствовала, как её заледеневшее сердце смягчилось, и на лице появилась лёгкая улыбка. Она просто устала от одиночества. Решив так, девушка поспешила вернуться в гостевой дом и устроиться в общей трапезной.

Волховица сидела, полуприкрыв глаза, и слушала гомон обозников, резкие крики хозяина двора и его помощников. Пол дня спустя, уже вечером, к ней подсел Звяга. Купец принёс вечери на двоих и начал расспрашивать о Ясне и их жизни за Последней. И Мала с охотой рассказывала, только сокрушалась, мол, не знает как там спустя три года сталось. А Звяга слушал и думал.

— Я рад, что лекарка устроилась в почёте. Она хорошая девочка. — Купец задумчиво пожевал губу и продолжил негромко. — Её в Ветрище до сих пор вспоминают. И наставник от лекарей расспрашивает нет ли весточки. Волнуется.

— Расскажи ему, что его ученица не позабыла наставлений. Она даже дом построила так, чтобы хворых устроить и позаботиться. И наука бабки-повитухи впрок пошла. Теперь к волховице рожениц со всех деревень за Последней рекой везут, если могут. А не могут, то её к себе зазывают. — Мала тепло улыбалась, скучая по Яснушке.

Звяга кивнул и молча допил ароматный, сдобренный мёдом взвар, кивнул Мале и ушел к себе в камору. В мыслях, он уже забегал ногтем по костяшкам, подсчитывая прибыль и убыль, и почти решил хоть и не ехать самому, но отправить доверенного приказчика. Там и уважит, и знакомцев по этим берегам не растеряет.

Глава 26

Велика земля, необъятно небо, нескончаемы реки.

(слова из Старой Правды)

В десяти саженях от Врат Перехода прямо на земле сидел молодой волхв. Здесь, в нескольких днях пути от моря, успели повидать всяких людей и к разному привыкли, но всё равно косились, проходя мимо мужчины в изношенной одежде, нищего оборванца, но при мече. На загоревшем и пропитавшемся пылью дорог лице застыли печаль и сомнения, равнодушие с какой-то отчаянной уверенностью. Хранители, как и другие горожане, качали головами, вздыхали и наблюдали за этим волхвом, но не гнали, ведь он ничего не делал, да и не мешал особо.

Чеслав же третий день размышлял, сидя на собственном перепутье. Ему было до боли страшно и казалось, что шаг во врата подобен шагу с обрыва в омут, зная что там вода утянет и не выплывешь. Но… мысль сделать шаг не оставляла. Молодой мужчина пытался набраться решимости, даль за далью вспоминая свой путь сюда.

В первое же лето дороги на юг, Чеслав обменял свою добротную из дома взятую одежду на груботканую некрашеную, выручив при этом немного медяков. К зиме он продал кольчугу, чтобы не замёрзнуть на улице. И каждый день искал работу, упорно отказываясь просить подаяния. Его не брали, даже когда с него слетели гордость и лоск княжича. Но ему повезло в одном из городов на Восточном Истоке.

В тот день он был на грани отчаяния — в калите остался последний медяк, а из ценного только меч. Перед ним по улице шла женщина с тяжёлой корзиной, огромной и неудобной. Горожанку вело из стороны в сторону и на очередном шаге она споткнулась и упала, без сил подняться. Слёзы обиды и усталости уже выступили на её глазах и были готовы закапать на пыльную дорогу, когда случилось неожиданное. Её подняла на ноги сильная рука, поддержала и помогла продолжить идти. Она посмотрела в сторону и увидела равнодушного нищего, который одной рукой нёс корзину с мокрой одеждой, а другой поддерживал её.

Тогда Чеслав помог не задумавшись, просто потому что мог помочь и ему это было не сложно, да и некуда ему было спешить. А женщина в благодарность помогла ему — приютила сначала на несколько недель, а потом не стала гнать, поручилась за него на пристанях, где его взяли помогать ладьи разгружать и загружать. Это был достойный труд, способный накормить. Но, Чеслав не чувствовал себя на месте. Он помогал приютившей его вдове и её детям, днём носил мешки и сундуки, а по ночам метался в тревожных кошмарах и долго смотрел на оставшийся меч. С ним даже начали здороваться на улицах, но он всё равно тосковал. А где-то через год, когда по городу поползли сплетни о нём и вдове, решился уйти дальше.

Теперь его путь стал легче — Чеслава больше не сторонились все встречные люди, да и заработать на еду теперь получалось почти всегда. Он перестал быть изгнанным княжичем, а благодаря вдове стал человеком её города, ушедшим на поиски другой доли. Но случайные подорожные заработки не давали вырваться из нищеты. Так и брёл он по дорогам, пока незаметно не пролетели годы.

Неожиданно, войдя в очередной город, он узнал, что тут есть Врата, и отправился прямо к ним. Площадь вокруг арки перехода была вымощена деревянными шашками и посыпана песком, но сгусток серого тумана хранители ничем не огородили, так и оставили висеть по серёдке. Да и вся просторная площадь открыта с трёх сторон, и праздные горожане частенько развлечения ради смотрели за терзаниями волхвов на пороге и злословили. Сейчас они смеялись над просидевшим день, ночь и ещё один день мужчиной, но Чеслава уже не беспокоили их слова.

Уйти ли в Перерождающийся мир, где можно обрести большую силу, но и сгинуть не сложно? Или остаться бродягой, путником по дорогам без целей и дела? Шагнуть в неизвестность? Ведь Чеслав никогда не искал рассказов о том, что за Вратами, и не готовился пройти через них. Или остаться в своём ничтожестве?

Пока раздумывал, он краем глаза