Жить - Кельта

полетели сквозь сферы, заметались и вылились через руки. Мала примерилась и рубанула. Огненный наконечник прожёг стебли, разорвал, но они лишь пустили ещё шипов и побегов, да крепче сплелись меж собой. Девушка вновь ударила, рванув обратным ходом обрубки и испепеляя их. Корень в земле тут же пустил новый росток, стремительно занявший проход.

Мала пробовала снова и снова, пока не развеяла дух. Встала, успокаиваясь, и вызвала столько огня, сколько смогла удержать, пустила пламя вихрем вокруг себя и медленно пошла вперёд. Ветки и шипы шипели, сгорая, и испускали вонючий дым. Но сразу за спиной из ещё горячей золы уже рвались вверх новые, более злые, побеги. Пути назад не осталось. Девушка задыхалась, отчаянно прислушиваясь к эху странной силы, но не могла до неё добраться. Ей казалось, что вот оно уже рядом, а потом снова стало дальше. Волховица металась на пару десятков шагов из стороны в сторону, и даже живучие заросли уже не поспевали так быстро отрастать.

Дым щипал и драл грудь и горло. Мала закашлялась, повалилась на колени и огненный кокон распался отдельными всполохами. Девушка пыталась отдышаться, с ужасом видя, как корни вздымают шипастые ветви, вставая стеной. Очередной приступ кашля, в глазах на миг потемнело, а Мала поняла, что катится вниз по склону.

«Опять расщелина» — мелькнуло в мыслях, но тогда же падение остановилось.

Волховица пустила рядом пяток светлячков и осмотрелась. Она оказалась в небольшом овражке, сверху уже закрытым зарослями. Да и из склона торчало не мало сухих корней. И здесь странное чувство было самым сильным. Девушка добавила света и, наконец, заметила слабую серую дымку в трёх шагах от себя. Она даже сперва не поверила тому, что нашла, решив, что это осталось от устроенного ей же пожара. Но дым не рассеивался, а вонь уже перестала ощущаться. Тогда радость накрыла Малу, заставив политься тихие слёзы.

Девушка, наконец, дрожащими пальцами развязала завязки котомки и достала воду. О сухарике даже и не вспомнила, а медленно и с упоением сделала первый маленький глоток. Она растягивала что у неё было на множество маленьких глоточков, смакуя каждый. Но даже когда мех опустел, жажда не ослабла. Мала посидела ещё немного, проверяя много ли получила ушибов в падении, а потом шагнула в обратные Врата. В мыслях билось лишь желание напиться воды вдосталь и поесть.

Переход оказался похож на прошлый — её сдавило со всех сторон. Но внезапно исчез весь воздух из груди и вдохнуть было нечего. И боль в два раза мучительней терзала тело, пока полёт не закончился мягким ударом о зелёную траву на берегу небольшой речки.

Воздух пах свежестью и землёй, и примятой травой, и полевыми цветами. И всплески мелких волн сливались с музыкой ветра в ветвях ивы. Плеснула рыба, сердито чирикнула какая-то пичужка, прожужжала мимо муха по своим делам… Только сила больше не неслась полноводным потоком, а стояла вокруг моросью.

Мала была в родном мире. Дома?

Нет, сперва нужно было напиться и найти еды, а ещё людей, чтобы разузнать куда её выбросило. Только она так ослабла, что едва могла пошевелиться. Волховица лежала, вдыхала сладкий воздух и слушала баюкающие голоса. Вот в разговор ручья и ивы ворвался скрип тележного колеса, и Мала заставила себя прислушаться и повернуть в ту сторону голову.

Оказалось, что всего в нескольких саженях от неё дорога прибегала к реке и от неё отходил небольшой спуск к самой воде в удобном месте напоить людей и лошадей, да и всему каравану на отдых встать.

Вслед за скрипом ветер принёс голоса, и Мала улыбнулась. Громкий окрик показался ей знакомым. И правда не прошло и части часа, как обоз встал отдохнуть и приказчик с людьми спустился к воде. Там они и увидели лежащую кулем девушку. Медленно, с опаской, приказчик всё же подошел ближе и посмотрел на истрёпанные волховские одежды на измождённое лицо найденной.

— Ты у купца Звяги служишь, — хриплым и скрипучим шёпотом сказала ему Мала, глядя прямо в глаза. — Я тебя помню.

Приказчик внимательней всмотрелся в лицо, силясь вспомнить, а потом удивлённо вскрикнул:

— Тогда! При лекарке!

Мала медленно закрыла и открыла глаза, сил кивнуть совсем не осталось. Она успела увидеть, как приказчик поспешил вверх по дороге, прежде чем провалиться в тяжелый сон.

Глава 24

Что ищешь, путник, на краю земли?

Неужто дома холодно и мёрзло?

А тут тепло и море до зари,

И сто дорог, но сердце, вдруг, оглохло.

(из песни кощунника)

Из забытья Малу вновь вернули голоса. Старый знакомец Звяга причитал возле девушки и суетливо бегал вокруг, стараясь не промочить красивые сапоги. В нескольких шагах поодаль стояли люди от приказчика до попутчиков и меж собой не приглушая голоса обсуждали оборванку. Их разговоры отдавались в голове, заставляя девушку болезненно морщиться.

— Пить… Помогите… напиться… — тихо попросила волховица.

Звяга остановился, наклонился чтобы расслышать сказанное, и Мала с трудом повторила просьбу. Купец опять засуетился, замахал смешно руками, распоряжаясь зеваками, и ему принесли пустую плошку. Он бережно помог девушке приподняться, зачерпнул воды из реки и поднёс к её губам. Мала жадно глотала прогретую летним солнцем воду, чувствуя песчинки, поднятые со дна неловким купцом.

— Это кто тебя так? Что случилось? А где лекарка Ясна? — спросил, чуть успокоившись, купец. — Я давишним-давишним летом как в Ветрище воротился, так искал, но сказывали вы с ней нежданно ушли, не сказавшись, не попрощавшись.

— У сестры всё должно быть хорошо, — чуть улыбнувшись, ответила Мала и, отдышавшись, продолжила. — И со мной будет. Я через Врата Перехода ходила. Вернулась.

— Вот уж дело! — Звяга чуть не всплеснул руками, но сдержался, а то уронил бы девушку. — Это дело! И как мне тогда свезло встретить вас на пути, так и тебе свезло тут найтись. Со мной в караване человек один есть, он с другом моим раньше ходил, а сейчас ко мне перешел. Так вот, они такого же горемыку подобрали однажды, вернувшегося из вашего того… запамятовал. Он помнит, как того волхва до ближайших лекарей везли. Но он, по рассказам, совсем плох был.

— Мне просто надо поесть и понемногу поправлюсь, — Мала улыбнулась и попыталась сидеть сама, но не вышло. — Но пока совсем немного, а то нутро не примет.

— Да ты не боись. Сейчас женщин кликну, они тебе помогут, а там и трав заварим,