Жить - Кельта

Так приятно было замереть и слушать журчание ручья и тихий плеск воды, но Мала открыла глаза и перевернулась на спину, а потом и поднялась, потянулась. Воздух пах радостью и цветами и девушка впервые за долгое время почувствовала себя отдохнувшей. Все раны и переломы зажили, и по венам текла вплеснувшаяся из дара сила. Волховица развела руки, обнимая мир и выпуская без счёта светлячков, звёздами прыснувших по округе.

Пока огоньки осматривали озеро и стену плато, Мала заглянула в свою сферу, проследовала за потоком, мечущимся от грани к грани и оказалась в пустоте. Все преграды между устьем и до первого предела вымело, не оставив и песчинки мусора. Силу же больше ничего не сдерживало и осталось только разбить последнюю преграду и открыть для себя дорогу дальше. Ликование, будто бы сон так и не закончился, охватило девушку и она засмеялась, а светлячки заплясали под её охрипший голос.

Стремительно начало темнеть и ночь обрушилась на этот Край, только сонмы огоньков сияли вместо звёзд и казалось, будто это не странный далёкий мир, а лес где-то у подножия гор рядом с домом. Мала сидела на земле и старалась успокоиться, но чувства пьянили и разрывали сердце. Прошло два дня, прежде чем девушка сумела справиться с собой и вернулась в сферу.

Мала вспоминала всё, что знала о разрушении барьера и пядь за пядью осматривала границу, пытаясь почувствовать слабое место. Только не получилось — тонкий, будто крыло бабочки, но прочней гранита, без изъяна, словно мечта. Волховица спустилась вниз прямо под устье, рассудив, что годы ударов потока должны быть износить преграду. Девушка потянула к себе волны силы, бушующие в сфере и водопадом льющиеся в неё и сжала в подобие топора. Размахнулась и с криком ударила грань под ногами и ничего не вышло. Мала рассеяла силу и вновь собрала её кузнечным молотом, обрушила один за другим с дюжину ударов, и ей показалось, что барьер дрогнул.

Бить, пока не проломишь? Именно так рассказывали о прорыве у источника. Но Мала помнила достоинства и изъяны этого пути — можно было прорваться дальше, стоило хоть где-то соприкоснуться с барьером, но пролом станет вторым устьем и волхву придётся долгие годы расширять дыру, не забывая и пробиваться во второй сфере.

Другим путём было использовать силу двенадцати волхвов, готовых пожертвовать своим даром. В заметках, купленных у Хранителей Калитошей, поминали его, как речь заходила о прорыве. Они говорили, что так сделать проще и быстрей, чем пробиваться удар за ударом. А Край не вечен и может исчезнуть, поэтому всё время уходило на поиск выхода.

Время… значит пришла пора попробовать себя в охоте!

Мала привела себя в порядок, насколько получилось, умылась и уверенным шагом отправилась через лес искать замену дюжине волхвов. Светлячки частым бреднем проходились по земле и небу, покрывая по несколько вёрст в каждую сторону. Почти сразу девушка нашла следы чьи-то перепончатых лап и устремилась в том направлении.

Через две версты волховица стянула поближе поисковые огонёчки и притушила их, а сама медленно, разглядывая каждый след и лес вокруг, пошла вперёд. Если бы она была дома, то решила бы, что рядом должно быть болото — под ногами от каждого шага проступала мутная жижа, а сама земля и до половины стволы деревьев покрывал… мох? Или это какие-то мелкие, толщиной с иголку, грибы? И следы вели вглубь топкой заросшей изложины.

Побоявшись увязнуть, Мала отступила, но отправила вместо себя рой светлячков. Через долю часа огоньки нашли зверя — им оказалась огромная, в полтора раза выше девушки, жаба, покрытая кучерявым огненным мехом. Светлячки мелькали вокруг неё, жалили и отбегали, раззадоривая. Зверь не выдержал и медленно пошлёпал за ними, выходя в сторону ожидавшей волховицы.

Увлечённая мыслью о прорыве, девушка так спешила на охоту, что только сейчас спохватилась — чем отбиваться, ведь при ней нет оружия. Поэтому в прошлый раз она и побежала, не принимая бой. Медленный выдох, болезненно поморщиться, встать поустойчивей, ей всё равно нужна победа, а красная жаба уже вышла из-за деревьев и увидела девушку.

Мала призвала нить огня и удивилась. Над ладонями возникла толстая верёвка, а сила вихрилась и переливалась из дара в огонь с лёгкостью мысли, послушная, словно собственная рука и неиссякаемая.

— О! — удивилась девушка и хмыкнула. — А теперь сразимся!

Волховица рванула вперёд, перехлёстывая верёвкой шею лягушки, перехватилась и слила концы в кольцо, потянула к земле. Наверху зашипело и мех задымился. Мала отпустила петлю и без промедления заставила топкий мох заледенеть и ощетиниться сосульками, а дюжина огоньков влетела в глаза и пасть зверя. Огромная туша не удержалась и повалилась наземь, забулькала обожжённым ртом и несколько раз дернувшись затихла.

Мала стояла перед ней и тяжело дышала. Лёгкая победа вернула искрящее ликование, а неисчерпаемая сила вызывала восторг. Там, дома, она не смогла бы сотворить так много и так быстро, не высушив начисто всю округу. Но даже собери она силу до капли и пропусти через дар — не смогла. А поверженная лягушка начала распадаться, исходить на дым и воду и исчезать. Волховица встрепенулась и подошла к зверю, положила на него обе ладони и отправила ниточки дара, оплела ими лягушку, словно сетью и начала медленно сжимать.

Тело зверя состояло из силы и сознания, похожего на волчье или кабанье в родных лесах. Теперь же они слились, перемешались и стали подобны грозовой туче в небе над Срединным Морем, зимней буре с метелью. Ком яростной силы бился, вырываясь, но медленно становился меньше. Меньше, но не слабее. Когда Мала смогла сжать суть зверя до размера кулака, она обернула его спокойным потоком силы и втянула в свою сферу, где и оставила под давлением подвластного ей вихря.

— Это первый, — устало выдохнула волховица, выбираясь из изложины на сухую землю и отстранённо глядя на свои ладони. — До чего же странный этот мир. Понятно почему в старые годы нашлись волхвы решившие остаться тут.

Небо, серое, высокое. И под ним снова разлетелись сотни огоньков в поисках новой жертвы. В следующие дни Мала сделала широкий круг по Краю и снова вернулась к этому болоту и светлячки нашли лягушку на том же самом месте, что и в первый раз. Только охота вышла скучной — зверь поглупел и пал с одного