История царя Пирра Эпирского - Саркис Суренович Казаров

и найти в разгаре сражения достойную солдата смерть»[285]. Вместе с тем Пирр был первым греком, вступившим в борьбу с римлянами и как раз с него начинаются непосредственные связи между Грецией и Римом, которые послужили основой для дальнейшего развития античной цивилизации и в значительной степени для развития цивилизации Нового времени[286].

К числу общих работ немецких антиковедов, имеющих определенную ценность для нашей темы, необходимо отнести и «Римскую историю» В. Ине. Написанная живым, образным языком и одновременно содержащая заслуживающие всяческого внимания выводы и оценки, она представляет интерес не только для исследователя, но и для простого читателя.

Пирр, удостаивающийся от В. Ине похвалы за отвагу, тем не менее порицается им, как и другие диадохи, за «сильные страсти и неудовлетворенные амбиции». «Диадохи были именно завоевателями. Если бы вместо сухого историка нашелся бы восторженный поэт, то их деяния были бы воспеты, и они стояли бы перед нами в блеске гомеровских героев»[287]. Народ, простые люди, — вот кто, считает В. Ине, стал жертвой этих честолюбцев[288].

Стоит отметить, что труд В. Ине не отличает критический подход к источникам. Автор в возвышенных тонах передает все то, что находит в проримских источниках. Киней для него «ловкий и хитрый дипломат», пытавшийся найти слабости «честных римлян» и с помощью лести добиться нужных для Пирра условий мира. Исследователь целиком пересказал речь Аппия Клавдия, считая, что «ее содержание и ход мысли в целом явно сохранились в семейных архивах», а сама речь для него — «гордый ответ побежденного, но не сломленного народа, который был готов постоять за свою честь и свое величие до последнего человека»[289]. Согласно В. Ине, план Пирра — основать великое греческое государство на Западе — после его успехов на Сицилии, был близок к осуществлению. «Властителю Амбракии, Тарента и Сиракуз, победителю римлян и карфагенян казалось возможным то, что после таких успехов ему удастся подавить оставшееся сопротивление своих противников, надолго закрепить и распространить свое господство. Но, приближаясь к своей цели, Пирр увидел несбыточность своих надежд… Волна прилива, которая так высоко его подняла, превратилась в отлив и вернула его к тому месту, где он мужественно в нее вошел»[290]. После того как сицилийские греки, недовольные авторитарным режимом Пирра, отвернулись от него, предательски заключив соглашение с карфагенянами и мамертинцами, борьба за Сицилию потеряла для него всякий интерес.

Большой значение в работе В. Ине представляет подробное, скрупулезное исследование маршрута похода Пирра на Рим. По мнению ученого, Пирр дошел лишь до Анагнии, но не захватил ее, так как о повторном занятии города римлянами после ухода царя нигде в источниках речь не идет. Сведения римских анналистов о том, что Пирр занял Пренесте, являются поздней фальсификацией. Из-за своей важности (город прикрывал путь на Рим по Латинской дороге) он должен был быть обязательно занят римлянами. Как полагает В. Ине, скорее римляне, нежели Пирр, избегали сражения, так как знали, что вражеское войско, обремененное захваченной добычей, долго не сможет находиться в Лации[291].

Несмотря на обобщающий характер рассмотренных выше немецких трудов, каждый из них имеет определенную ценность для исследователя, изучающего историю Пирра. При этом данные труды характеризует положительное отношение к Пирру. Более того, И.Г. Дройзен и Т. Моммзен говорили даже о благородстве, личной безупречности, нравственной чистоте царя и т. д.

Первой работой в немецкой историографии, целиком посвященной истории Пирра, стала книга Г. Герцберга «Рим и царь Пирр». Главная цель исследования Г. Герцберга — проследить процесс завершения объединения Италии под властью Рима, и война с Пирром представляется здесь как один из этапов данного процесса[292]. В книге много места отведено описанию сражений. Битва при Гереклее описывается автором, как сражение между фалангой и легионами. При рассмотрении битвы при Аускуле Г. Герцберг следовал данным Дионисия, полагая, что в ней с обеих сторон участвовали до 70 тыс. человек. Эту битву ученый называет победой Пирра, одновременно отмечая ее бесполезный характер: потери царя были невосполнимы, а жители Средней и Северной Италии по-прежнему оставались на стороне Рима[293]. Кульминационным моментом в войнах Пирра Г. Герцберг считал осаду Лилибея, которую назвал «началом… конца» эпирского царя.

Нельзя не отметить, что данную работу отличает некритическое отношение к исторической традиции. Все, что Г. Герцберг находил в источниках, он без какой-либо критики использовал в своем труде. К примеру, исследователь признает полностью достоверным сообщение о том, что, покидая Сицилию, Пирр сказал: «Какое поле боя мы оставляем для римлян и карфагенян!»[294] С точки зрения методологии книгу Г. Герцберга стоит отнести к реконструктивному направлению: во-первых, она носит исключительно описательный характер, а во-вторых, в ней, как уже говорилось, полностью отсутствует критика источников.

Начало качественно нового этапа в изучении истории Пирра немецкими антиковедами было связано с появлением работ Р. Шуберта, Р. фон Скалы, Б. Низе и О. Гамбургера. Этот этап, хронологические рамки которого мы определяем 80-ми гг. XIX в. 20-ми гг. XX в., можно условно назвать источниковедческим. Отличительной чертой данного этапа является тщательное и скрупулезное изучение исследователями источников по истории Пирра с целью определения первоисточников и отделения их от более поздних наслоений.

Почин был положен статьей Р. Шуберта, посвященной источникам Плутарха в жизнеописаниях Эвмена, Деметрия и Пирра[295]. Свои основные идеи Р. Шуберт затем развил в капитальной монографии «История Пирра», важной частью которой был источниковедческий раздел. Основная идея, которая проходит через все исследование Р. Шуберта, заключается в том, что в основе описания деятельности Пирра лежат сочинения трех историков, на трудах которых якобы базируется вся более поздняя античная историческая традиция. Это — Гиероним из Кардии, Тимей из Тавромения и Дурид Самосский[296]. Раскладывая на составные части каждый источник по истории Пирра, и в том числе его биографию, написанную Плутархом, Р. Шуберт непременно пытался найти следы вышеназванных авторов. Так, все эпизоды, связанные с переодеваниями или с театральными сценами, Р. Шуберт приписывал Дуриду[297]. К сочинению Дурида — историка, о котором в действительности мало что известно, — Р. Шуберт относил и происхождение значительного числа других пассажей в источниках, хотя достаточных оснований для этого у него не было. Вообще говоря, многое из того, что у Р. Шуберта не подлежит никакому сомнению, на самом деле является лишь слабо доказуемыми гипотезами, что в свое время справедливо отметил Ю. Кэрст[298].

Всю традицию римской анналистики, посвященную Пирровой войне, Р. Шуберт выводил из трудов двух авторов — Валерия Антиата, который якобы представлял искаженный взгляд на эти события,