История царя Пирра Эпирского - Саркис Суренович Казаров

Как считал Дж. Кросс, Пирр по своему духу был гораздо ближе к диадохам, непосредственным наследникам Александра Великого, нежели к своим современникам — эпигонам. Именно со смертью Пирра завершился переход от идеи «мировой империи» к признанию существования группы эллинистических царств. Как государственный деятель, Пирр, по Дж. Кроссу, был не столь тонок, как Птолемей Филадельф, и не столь терпелив, как Антигон Гонат; он часто действовал без определенного плана и системы[339].

Источниковедческий анализ приведенных Дионисием Галикарнасским посланий, которыми якобы обменялись весной 280 г. до н. э. царь Пирр и римский консул Левин, был проделан в статье Э. Бикермана (см. также выше)[340]. Сравнивая приведенные в письмах официальные формулировки со стилем, использовавшимся в греческих и римских источниках в разное время, Э. Бикерман пришел к выводу, что стиль этих посланий принадлежит не к эпохе Пирра, а относится к периоду между 170 и 120 гг. до н. э.[341] Рассуждая о том, что в письме Пирр именует себя «сыном царя Эакида», ученый посчитал, что ни сам Дионисий, ни какой-либо другой греческий историк не могли так написать. Следовательно, автором переписки был римский историк, писавший по-гречески, ибо только для римского эпистолярного стиля было характерно использование родового имени в официальных документах. Единственным римским анналистом, жившим в 170–120-е гг. до н. э. и писавшим по-гречески, труды которого определенно использовались Дионисием, был Г. Ацилий, которого Э. Бикерман и назвал автором приводимой Дионисием переписки между Пирром и Левином.

Интересно также мнение, высказанное Э. Бикерманом по поводу планов Пирра в Италии: эпирский царь прибыл сюда отнюдь не для создания империи, а с ограниченной целью — оказать помощь Таренту в его споре с Римом. Именно этим и объясняется предложение Пирра об арбитраже, вполне приемлемом в эллинистическом мире, но в то время еще не принятом у римлян.

Переговоры Пирра с Римом были рассмотрены в специальной статье американской исследовательницы Μ. Левковиц[342]. Восстановление в полном объеме хода переговоров между Пирром и римлянами представляется весьма сложной задачей ввиду неясности и запутанности античной исторической традиции, что привело к совершенно различной реконструкции этих событий рядом современных ученых. На основании этого некоторые антиковеды (в частности, Б. Низе) высказали мнение, что переговоры состоялись только один раз — после битвы при Аускуле[343].

С точки зрения Μ. Левковиц, нет причин игнорировать античные свидетельства о том, что переговоры с римлянами имели место уже после сражения при Гераклее. Это полностью согласуется с планами эпирского царя, не желавшего затягивания войны в Италии. Вторые же переговоры состоялись после битвы при Аускуле[344].

Образ Пирра нашел свое отражение в книге К. Кинкэйда об эллинистических правителях[345]. Данная книга написана в чисто биографическом жанре, столь любимом в англо-американской историографии.

Довольно спокойный характер рассказа К. Кинкэйда о жизни и политической деятельности эпирского царя время от времени прерывается прямо-таки ошеломляющими сентенциями. Например, оказывается, что Пирр спас Тарент и Сиракузы от порабощения карфагенянами. Вообще говоря, автора отличает какая-то патологическая ненависть к Карфагену и его обитателям. Милон, как «белый человек», по словам К. Кинкэйда, предпочел сдать Тарент таким же «белым» римлянам, нежели передать город «одиозному правлению желтых финикийцев из Туниса»[346]. Пирр же, согласно К. Кинкэйду, своими энергичными действиями в интересах Тарента и Сиракуз спас Европу от африканского господства. «Если он не смог спасти ее (Европу. — С. К.) от работорговли и цирка, он все-таки смог спасти ее от оргий Баала и жертвоприношений Молоху», — заключил историк[347].

Деятельность Пирра рассматривалась и в ряде обобщающих трудов, посвященных истории эпохи эллинизма или истории отдельных государств.

Прежде всего хотелось бы отметить очерк об эпирском царе во втором издании VII тома «Кембриджской древней истории». Этот очерк написан немецким ученым П. Р. Франке, автором ряда монографий и статей по истории древнего Эпира. П. Р. Франке провозгласил своей целью (в отличие от ряда предшествующих авторов) оценить деятельность Пирра с научной точки зрения. К несомненным достоинствам данной работы можно отнести то, что автор для иллюстрации тех или иных исторических событий привлекал самые последние данные археологических исследований. Особенно интересен его анализ локрийского храмового архива, из которого известно, что Пирр получал финансовые средства из храмовой казны[348].

Некоторые аспекты взаимоотношений Пирра с Македонским царством нашли свое отражение в III томе фундаментальной «Истории Македонии», написанном Н. Хэммондом в соавторстве с Ф. Уолбанком. К сожалению, Ф. Уолбанк, автор раздела, где среди прочего рассматривались отношения македонских правителей с Пирром, повторил уже набивший оскомину тезис о «непостоянном и переменчивом характере Пирра», отказавшись от анализа его планов[349]. Кроме того, некоторое стремление к оригинальности, отразившееся в попытке оспорить уже устоявшиеся в науке положения, в том числе факт оказания помощи Пирру эллинистическими монархами[350], заставляет нас усомниться в большой значимости данной работы при изучении истории Пирра.

На современном этапе англоязычными историками был также издан ряд интересных исследований, посвященных Великой Греции и ее завоеванию Римом. Мы имеем в виду работы К. Ломас, Дж.-М. Дэвида и Р. Талберта[351]. В них изучаются ранние контакты греков Италии с италийскими племенами, развитие городов Великой Греции, их завоевание Римом и последующий процесс романизации Южной Италии. В связи с этим можно было бы ожидать и серьезного исследования тех процессов, которые были связаны с пребыванием Пирра в Италии. Но, к сожалению, упоминания о Пирре в данных трудах ограничиваются лишь в лучшем случае несколькими абзацами.

Таким образом, англо-американские антиковеды хотя и не создали какого-то капитального монографического исследования о Пирре, тем не менее в своих работах изучали самые разнообразные сюжеты, охватывающие довольно широкий спектр проблем истории Пирра, включая и источниковедческие вопросы.

Итальянская историография

Итальянские антиковеды, занимающиеся изучением жизни и деятельности Пирра, опираются на традиции, заложенные авторитетнейшим ученым, учеником К. Ю. Белоха — Г. Де Санктисом. В его капитальном исследовании по римской истории поражают своей тонкостью оценки сюжетов, связанных с кампаниями Пирра в Италии и на Сицилии.

Г. Де Санктис признавал превосходство Юстина над остальными древними авторами, писавшими об истории Пирровых войн[352]. Именно Г. Де Санктису удалось прийти к надежным и убедительным выводам относительно понятия «Пиррова победа», причем точку зрения итальянского антиковеда принял даже его самый яростный критик — немецкий ученый В. Юдейх. Вслед за