Становление писательницы. Мифы и факты викторианского книжного рынка - Линда Петерсон

и сельской бедноты[77]. Как объясняет написавший в викторианские времена биографию Мор Уильям Робертс, «последователи Пейна[a] работали над тем, чтобы посредством соблазнительных романов, рассказов и песен подорвать не только религиозные учреждения, но и эффективное правительство; она [Ханна Мор] думала, что будет правильным противопоставить им их собственное оружие»[78]. Получив более 1000 подписок от богатых филантропов, в основном тори, Мор сумела выпустить «Дешевую сокровищницу» (1795–1798) – серию назидательных рассказов, нравоучительных стихов и библейских историй, которые были созданы по образцу популярных в то время chapbooks (книжечек с историями) и broadsheets (листовок с песнями). Так она надеялась отвлечь рабочий класс от революционных идей, направляя их интересы в религиозное русло[b].

В «Иллюстрациях политической экономии» Мартино использует литературные методы, которые применяет Мор в «Дешевой сокровищнице» и которым подражали ее преемники в различных британских сериях брошюр, – те самые, эффективное использование которых и сама Мартино оттачивала в собственных рассказах для Houlston[79]. Хотя Мартино склонна преуменьшать это влияние, по иронии судьбы, именно Мор остается основным литературным вдохновением для «Иллюстраций». При этом, однако, повторяя в 1830‑х годах прием, который Мор применяла в 1790‑х, Мартино радикализировала брошюры, пересмотрела их политическую идеологию и продвинула себя как писательницу на политическую арену.

Выход на политическую арену. Становление писательницы

Что привело Мартино к тому, чтобы превратить евангелистский рассказ в радикальную политическую повесть? Несомненно, у нее была личная мотивация читать про политэкономию и писать свои рассказы, пытаясь понять, что случилось с бизнесом ее отца и семейным состоянием. Томас Мартино производил ткани (бомбазин и камлот) в Норидже до тех пор, пока «спекуляции, крах и обвал рынка 1825 и 1826 годов» не вызвали «снижения стоимости его активов», и семья «встала перед мыслью об абсолютном разорении»[80], [81]. Крах рынка тканей становится фоном для повести «Забастовка» (1829), в которой производитель и рабочий обсуждают, как обрушение рынка и экономические трудности влияют на заработки работников. Незначительный персонаж повести мисс Уоллес объясняет закон спроса и предложения более конкретно, на доступном обычному читателю примере роста популярности шелка и сопутствующем крахе рынка шерсти: «По крайней мере, я могу ответить за дам. Каждая леди предпочла бы носить шелк, а не бомбазин, если бы могла получить его по той же цене или дешевле». Законы политической экономии – производства, распределения, обмена и потребления – меняют повседневную жизнь[a].

Помимо личного просвещения, поворот Мартино к политической экономии и радикальной политике в конце 1820‑х отражает ее сотрудничество с Monthly Repository под руководством У. Дж. Фокса (его редактора с 1828 года). Под редакцией Фокса журнал вышел за рамки своей функции религиозного «домашнего» издания с прогрессивными социальными взглядами и начал активно выступать за целый ряд реформ: образование для женщин и представителей рабочего класса, свободное исследование истины в религии и философии, веру в науку и поддержку технологий, одобрение «духа времени и принципа полезности» и поддержку радикальных политических идей, включая «усовершенствование уголовного кодекса, отмену различных ограничений в торговле и улучшение системы налогообложения, отмену Акта о присяге[a] и эмансипацию католиков»[82]. По мнению Фрэнсиса Минеки, Фокс был «самым храбрым из всех» унитарианских радикалов: активно участвовал в реформах 1820–1830‑х годов и публиковал взгляды настолько продвинутые, что «отпугнул немало благоразумных, респектабельных людей из своих подписчиков», включая выступающих за реформы вигов[83].

Когда Фокс стал редактором журнала, он выступил с призывом о «добровольной помощи, чтобы сделать издание достойным органом» унитаристов[84], на который откликнулась Мартино. За последующие четыре года она написала более 200 рассказов, стихов, эссе, статей и обзоров, став главным рецензентом и практически соредактором журнала[a]. В то время как Фокс, как правило, писал для журнала политические колонки, отдавая Мартино материалы на биографические, теологические, моральные и философские темы, она тем не менее использовала эту работу, чтобы углубить свои знания в области английской радикальной политики и политической экономии, а также сформулировать связь между ними. На нее повлияла повестка пишущих для журнала интеллектуалов-радикалов, которые в 1820–1830‑х годах исследовали, по словам Дональда Уинча, «возможности сочетать политическую экономию, включающую в себя „закон о народонаселении“, с аргументами в пользу демократического представительства»[85]. К 1831 году Мартино сформулировала общественное обоснование для своих «Иллюстраций политической экономии» и представила его в одной из своих последних статей для журнала.

В январе 1832 года, когда Фокс написал передовицу «О состоянии и перспективах страны» в поддержку избирательной реформы и других мер, касающихся голосования и срока полномочий парламента, Мартино предложила изданию эссе «О долге изучения политической экономии»[86] – предположительно, обзор «Лекций об элементах политической экономии» Томаса Купера. Книга Купера, основанная на лекциях для студентов колледжа Южной Каролины, была предназначена для непрофессиональных читателей. Не претендуя на оригинальность, Купер свободно использовал концепции Адама Смита, Дэвида Рикардо, Томаса Мальтуса и Джеймса Милля (второй и третий были тесно связаны с британскими унитаристами, что может объяснить, как книга привлекла внимание Фокса и Мартино)[b]. Вслед за Купером Мартино утверждает, что «каждый член общества, который учится и вообще размышляет, должен быть осведомлен о его [общества] основополагающих законах», учитывая, насколько они связаны с «социальным долгом и общественным счастьем» в правительстве, филантропии и семейной жизни[87]. Ее примеры – иллюстрирующие принципы спроса и предложения, пагубные последствия протекционистских тарифов и негативные последствия неосведомленной филантропии – предвосхищают серию, к которой она приступит позже в этом году, и объясняют актуальность этих примеров для политической реформы:

Многие публичные фигуры предпочитают стрельбу и бильярд изучению Рикардо[a], так же как Чарльз Фокс предпочитал уход за своими геранями чтению Адама Смита. Однако мы считаем, что вина лежит главным образом не на самих этих господах… Правда в том, что представители народа должны уметь разъяснить своим избирателям происхождение и природу тех бедствий или проблем, о которых те знают только по последствиям. Это единственный способ сделать парламент настолько просвещенным и эффективным, насколько это возможно… И это необходимо, даже если предположить, что правящая часть сообщества настолько хорошо осведомлена о своих обязанностях, насколько и должна быть. Выполнение мер правительства зависит от людей, и просвещенное сотрудничество имеет важное значение для их успеха[88].

То есть и представители парламента, и простые граждане – депутаты и те, кто их избирает, – должны понимать принципы политической экономии для того, чтобы политическая реформа состоялась. Без взаимопонимания будут избраны негодные депутаты, или приняты неправильные