Создатели Красной армии - Владимир Робертович Анищенков

«Мы ждали от польских рабочих и крестьян восстаний и революции, а получили шовинизм и тупую ненависть к “русским”, – сокрушался Ворошилов. – Мировая революция в Польше не разгорелась».

Третья и Пятнадцатая армии, преследуемые поляками, отступали.

30 мая 1920 года, когда сложилось угрожающее положение на Польском фронте, Особое совещание (специальный орган из представителей высшего генералитета Императорской армии при главнокомандующем всеми Вооруженными Силами республики) обратилось с призывом «Ко всем бывшим офицерам, где бы они не находились» выступить на защиту Родины:

«В этот критический исторический момент нашей народной жизни мы, ваши старшие боевые товарищи, обращаемся к вашим чувствам любви и преданности к Родине и взываем к вам с настоятельной просьбой забыть все обиды, кто бы и где бы их вам ни нанес, а добровольно идти с полным самоотвержением и охотой в Красную армию на фронт или в тыл, куда бы правительство Советской Рабоче-Крестьянской России вас не назначило и служить там не за страх, а за совесть, дабы своею честною службою, не жалея жизни, отстоять во что бы то ни стало дорогую нам Россию и не допустить ее расхищения, ибо, в последнем случае, она безвозвратно может пропасть и тогда наши потомки будут нас справедливо проклинать и правильно обвинять за то, что мы из-за эгоистических чувств классовой борьбы не использовали своих боевых знаний и опыта, забыли свой родной русский народ и загубили свою Матушку-Россию».

Под обращением свои подписи поставили генерал от кавалерии Алексей Алексеевич Брусилов, генерал от инфантерии (венный министр Российской империи) Алексей Андреевич Поливанов, генерал от инфантерии Андрей Меандрович Зайончковский и многие другие генералы Русской армии.

Обо всех троих следует сказать особо.

Алексей Алексеевич Брусилов – один из самых известных полководцев того времени, творец знаменитого Брусиловского прорыва. Он происходил из дворянского рода Брусиловых. Родился в Тифлисе в семье русского генерала А.Н. Брусилова. Окончил элитный Пажеский корпус. Был участником еще русско-турецкой войны 1877–1878 годов. Отличился при взятии турецких крепостей Карс и Ардаган, за что получил орден Святого Станислава. Во время Первой мировой войны командовал Восьмой армией. Сохранился его приказ начальнику дивизии А.М. Каледину «Умереть. Умирать не сразу, а до вечера». С 17 марта 1916 года главнокомандующий Юго-Западным фронтом.

В июне 1916 года провел успешное наступление Юго-Западного фронта, применив при этом неизвестную ранее форму прорыва позиционного фронта, заключавшуюся в одновременном наступлении всех армий. Эта фронтовая операция коренным образом изменила ход войны и позволила надеяться на окончательную победу. Наградой генералу Брусилову стало Георгиевское оружие с бриллиантами: шашка с надписью «За поражение австро-венгерских армий на Волыни, в Буковине и Галиции 22–25 мая 1916 г.».

В 1917 году, когда он был главнокомандующим Русской армии, ему «келейно был задан вопрос: буду ли я поддерживать Керенского, в случае если он найдет необходимым возглавить революцию своей диктатурой? Я решительно ответил: “Нет, ни в коем случае, ибо считаю в принципе, что диктатура возможна лишь тогда, когда подавляющее большинство ее желает”. А я знал, что, кроме кучки буржуазии, ее в то время никто не хотел, в особенности же ее не хотела вся солдатская масса на фронте, которая приняла бы это как контрреволюцию, следствием чего явилось бы непременно избиение офицерского состава»[66],

На вопрос, не согласится ли он взять на себя роль диктатора, «ответил решительным отказом, мотивируя это простой логикой: кто же станет строить дамбу во время разлива реки – ведь ее снесут неминуемо прибывающие революционные волны».

О предстоящих грозных событиях Брусилов писал: «… Судя по ходу дел, зная русский народ, я видел ясно, что мы обязательно дойдем до большевизма. Я слишком люблю свой народ и давно знаю все его достоинства и недостатки. Я видел, что ни одна партия не обещает народу того, что сулят большевики: немедленно мир и немедленно дележ земли. Для меня было очевидно, что вся солдатская масса обязательно станет за большевиков и всякая попытка диктатуры только облегчит их торжество. Впрочем, вскоре выступление Корнилова это явно доказало».

По поводу отставки с поста Главнокомандующего в воспоминаниях сохранились следующие слова о заменившем его Корнилове: «Свалив и заместив его (генерала Гутора с поста командира Восьмой армии. – В.А.), он начал вести интригу против меня, верховного главнокомандующего, и благодаря дружбе Савинкова с Керенским вполне успел и заместил меня.

Но тут он сковырнулся сам, решив повлиять на Керенского и провозгласить себя диктатором.

Считаю что этот безусловно храбрый человек сильно повинен в излишне пролитой крови солдат и офицеров. Вследствие своей горячности он без пользы губил солдат, а провозгласив себя без всякого смысла диктатором, погубил своей выходкой множество офицеров. […]

Как известно, он был арестован со своими сподвижниками и был отправлен для содержания под арестом в Быхов. Во время Октябрьского переворота он убежал оттуда, чем окончательно погубил Духонина, и в сопровождении Текинского конного полка отправился на юг в Донскую область, где соединился с Алексеевым и Деникиным»[67].

Очень важны слова генерала Брусилова о русском солдате, сказанные в сложные времена развала старой императорской армии и зарождения новой: «Я больше 50 лет служу русскому народу и России, хорошо знаю русского солдата и не обвиняю его в том, что в армии явилась разруха. Утверждаю, что русский солдат – отличный воин и, как только разумные начала воинской дисциплины и законы, управляющие войсками, будут восстановлены, этот самый солдат вновь окажется на высоте своего воинского долга, тем более если он воодушевится понятными и дорогими для него лозунгами. Но для этого требуется время».

Отвечая на вопрос, мучивший в те дни всех, остаться или уехать из страны, он говорил: «Оставаясь в России, несмотря на то, что перенес много горя и невзгод, я старался беспристрастно наблюдать за всем происходящим, оставаясь, как и прежде, безпартийным. Все хорошие и дурные стороны мне были заметнее. В самом начале революции я твердо решил не отделяться от солдат и оставаться в армии, пока она будет существовать или же пока меня не сменят. Позднее я говорил всем, что считаю долгом каждого гражданина не бросать своего народа и жить с ним, чего бы это ни стоило»[68].

Был и у него период, когда «я склонился к отъезду на Украину и затем за границу, но эти колебания были непродолжительны. Я быстро вернулся к моим глубоко засевшим в душе убеждениям. Ведь такую великую и тяжелую революцию, какую Россия должна была пережить, не каждый народ переживает. Это тяжко, конечно, но иначе поступить я не мог, хотя бы это стоило жизни. Скитаться же за границей в роли эмигранта не считал и не считаю для себя возможным и достойным».

В 1921 году Алексей Алексеевич Брусилов