Николай Кузнецов. Строптивый ставленник Сталина - Владимир Виленович Шигин

адмирал, достав свои копии, уже докладывал. Сталин выслушивал и тут же накладывал свою визу-резолюцию. После этого все вопросы решались без задержки. Хуже, когда Сталин поручал кому-нибудь разобраться. Это означало, что предстоит длинный путь согласований и утрясок.

К концу 1940 года Кузнецов уже закончил «сталинские университеты», и вождь отправил его в «самостоятельное плавание». Так, в журнале посещений за декабрь 1940 года Кузнецов отметился у Сталина всего один раз в течение 30 минут. Прибыл, доложил, получил указания и убыл. Обычная рабочая ситуация и обычные рабочие взаимоотношения начальника и подчиненного.

При этом все оперативные вопросы и вопросы боевой готовности были в предвоенное время фактически поручены Сталиным наркому обороны Тимошенко и начальнику Генштаба Жукову, которые, к сожалению, ограничивали свои функции и ответственность делами исключительно собственного Наркомата обороны. Моряки оставались в подвешенном состоянии.

Когда однажды Кузнецов затронул вопрос совместного оперативного планирования Генштаба и ГМШ, Сталин ответил, что «когда будет нужно, вы получите указания». Возможно, он боялся раскрыть секреты и не ждал скорой войны…

Что касается Молотова, то он по возможности помогал Кузнецову, решая определенные вопросы, но большинство важных дел обязательно докладывал Хозяину. Так же поступал и Жданов. Впрочем, порой бывало, что, обещая вначале поддержать Кузнецова, они меняли свое мнение прямо в кабинете Сталина.

Когда Кузнецов начинал надоедать своими просьбами Молотову или Жданову, те прямо говорили ему, что он, как нарком, должен добиваться приема у Сталина. Однако чем ближе к войне, тем дальше Сталин уходил от текущих флотских вопросов. Данная ситуация, при всей ее неоднозначности, приучила Кузнецова к определенной самостоятельности и вынуждала в ряде случаев принимать ответственные решения на свой страх и риск.

В целом, несмотря на сетования в своих мемуарах, Кузнецов работал с курировавшими ВМФ Молотовым и Ждановым достаточно плотно и продуктивно.

* * *

Едва ли не ключевая проблема, которую пришлось решать молодому наркому, — кадровая. Еще раз обратим внимание, что начало создания Большого океанского флота совпало с массовыми репрессиями и в стране, и в ВМФ. В 1935 году укомплектованность РККФ была почти стопроцентной, теперь же он испытывал небывалый кадровый голод. Нехватка опытных командиров на кораблях была огромной. А ведь на стапелях уже были заложены целые эскадры.

Приказ наркома ВМФ Н. Г. Кузнецова о преобразовании военно-морских училищ в высшие учебные заведения в рамках создания Большого флота. Из фондов ЦГА ВМФ. Публикуется впервые

Общий некомплект командного состава достигал 30 процентов, в штабах — больше двадцати. И хотя уровень образования командиров на флоте был все же выше, чем в РККА, он был явно недостаточен. Из 365 штабных командиров только 40 процентов имели военно-морское образование в объеме училища, а Военно-морскую академию окончили менее девяти. Почти половина из них имела стаж штабной работы не более двух лет.

Опыт командиров также оставлял желать лучшего. Наш герой, буквально «проскочивший» две серьезные должности, заместителя командующего и командующего флотом, не был уникален. В. Ф. Трибуц за три года стремительно взлетел от командира эсминца до командующего Балтийским флотом. Но настоящий рекорд во флотской карьере поставил майор Г. Ю. Хасанов, который в течение месяца из рядового летчика сделался начальником штаба 10-й авиабригады Балтфлота.

На Балтике, по данным историка П. В. Петрова, с 1 мая 1937 по 15 мая 1938 года сменилось от трети до трех четвертей командиров разных уровней. К осени 1938 года ситуация только ухудшилась. А в 1940 году из восьми командиров дивизионов подводных лодок лишь три были старшими офицерами, остальные — в звании капитан-лейтенантов. Среди командиров подлодок (кораблей 2-го ранга) 40 процентов носили звание старших лейтенантов, «малютками» командовали даже лейтенанты, а катерами — старшие сержанты.

Не лучше обстояли дела и на Северном флоте. На заседании флотского Военного совета 4 июня 1939 года с участием Кузнецова было озвучено, что «из 7 командиров СКР только 1 командует второй год. Из 17-ти командиров ПЛ (3-я бригада ПЛ) только 1 допущен к самостоятельному управлению. Большая часть командиров командует первый год». Это значило, что из семнадцати технически готовых подводных лодок в реальности выйти в море и выполнить боевую задачу может только одна.

Справедливости ради необходимо подчеркнуть, что кадровые проблемы ВМФ накануне Великой Отечественной войны нельзя объяснять одними только репрессиями. В предвоенные годы флот многократно вырос: с января 1933 по июнь 1941 года общая списочная численность личного состава ВМФ увеличилась более чем в восемь раз. Другое дело, что предшественники Кузнецова не позаботились о том, чтобы подготовить для него профессиональное пополнение. Система военно-морского образования с запросами флота не справлялась. А ведь через несколько лет со стапелей должны были серийно спускаться мощнейшие линкоры, крейсера, сотни эсминцев и подводных лодок… Надо было что-то срочно делать.

В мае 1939 года нарком добился согласия Сталина брать на службу неограниченный процент сверхсрочников, а также значительно улучшить их обеспечение и повысить зарплату. В сентябре 1939 года указом Президиума Верховного Совета СССР был принят Закон о всеобщей воинской обязанности и о пятилетнем сроке службы краснофлотцев на кораблях, четырехлетнем — в частях связи и береговой артиллерии.

Когда в 1939 году стало ясно, что имеющиеся военно-морские училища не смогут удовлетворить потребности будущего Большого флота, Сталин распорядился увеличить их количество, а также начать преобразование средних военно-морских училищ в высшие. Он справедливо полагал, что среднего специального образования будет уже недостаточно, чтобы командовать новейшими кораблями, оснащенными сложной техникой. Пока что Военно-морская академия выпускала ежегодно до сорока человек, и только в 1939 году — около пятидесяти. Для стремительно растущего флота это был просто мизер.

Кузнецову удалось вернуть часть репрессированных командиров. Низовые командные должности в срочном порядке заполнялись моряками, штурманами и механиками торгового флота. Однако возвращенных было не так-то много, а призванные из запаса гражданские моряки нуждались в военной выучке. Что же до курсантов, то их появления на флоте можно было ожидать только через 4–5 лет…

Благодаря энергичным действиям Кузнецова к началу войны ситуация все же начала исправляться. В Военно-морском флоте функционировала целая система учебных заведений, рассчитанных на будущий океанский флот: Военно-морская академия, Высшие специальные офицерские классы, шесть высших училищ: ВВМУ имени М. В. Фрунзе, Тихоокеанское ВВМУ, Каспийское ВВМУ, Черноморское ВВМУ, ВВМИУ имени Ф. Э. Дзержинского, Высшее инженерно-техническое училище ВМФ и два средних: Училище береговой обороны и Хозяйственное училище.

В 1939 году было создано Высшее инженерно-техническое Краснознаменное училище ВМФ — не только образовательный, но и мощный научный центр. Там преподавали два академика, два член-корреспондента Академии наук, два члена-корреспондента Академии строительства и архитектуры. Все начальники кафедр и их заместители