Николай Кузнецов. Строптивый ставленник Сталина - Владимир Виленович Шигин

были профессорами и докторами технических наук. Поскольку для создания береговой инфраструктуры флоту требовалось еще больше специалистов, дополнительно были созданы Строительное училище ВМС (г. Пушкин), специальный военно-морской факультет Дальневосточного политехнического института (Владивосток), а также специальный военно-морской факультет Ленинградского инженерно-строительного института.

Приказ наркома ВМФ Н. Г. Кузнецова о развитии спорта в ВМФ. 1939 г. Из фондов ЦГА ВМФ. Публикуется впервые

Традиционные гонки на шестивесельных ялах на Черноморском флоте. 1940 г. Из архива журнала «Морской сборник»

В том же 1939 году в Выборге появились Военно-морское хозяйственное училище и Высшее военно-морское гидрографическое училище имени С. Орджоникидзе. В 1938–1939 годах значительно расширили севастопольское Училище береговой обороны, открыли училища для подготовки морских летчиков в Ейске и в Николаеве. Тогда же создали Военно-морское авиационное училище связи и Высшее военно-морское училище инженеров оружия.

В 1940 году Кузнецов решил создать также особое заведение, нечто среднее между обычным вузом и академией, — Высшее училище ПВО ВМФ. По замыслу наркома там должны были готовить техническую элиту для будущего флота. Набирали туда инженеров — выпускников технических гражданских вузов. Увы, судьба этого училища оказалась трагической. По странной прихоти наркома (если не сказать хуже) сверхэлитное заведение разместили в… Либаве (Лиепае), на территории Латвийской СССР, в 35 км от границы с Германией. Практически все курсанты первого набора погибли со своими преподавателями и командирами в первые же дни войны. Почему место было выбрано прямо на границе с Германией, Кузнецов в своих мемуарах не объяснил…

В целом в восстановлении флотского образования нарком проделал гигантскую работу. Однако ее результаты могли сказаться в лучшем случае лет через пять. А накануне войны ситуация выглядела по-прежнему плачевно. Когда в 1940 году по приказу Кузнецова решили проверить образовательный уровень сотрудников Главного Морского штаба и штабов флотов, обнаружились вопиющие факты. Военно-морские училища окончили всего 66 процентов, а Военно-морскую академию — только 8, причем в штабах Балтийского и Черноморского флотов — 4 процента. Каждый шестой штабной сотрудник вовсе не имел образования. С такими кадрами ВМФ СССР вступал в Великую Отечественную войну…

В целом же по ВМФ в 1940–1941 годах некомплект достигал 30 процентов. И хотя приходился он на береговые и тыловые части, в условиях приближающейся большой войны это была почти катастрофа. Изменить ситуацию пытались за счет перевода выпускников армейских училищ в береговые части, но у сухопутных сил и своих кадровых проблем хватало.

Из воспоминаний сотрудника Управления кадров ГШ ВМФ полковника Ю. В. Федотова:

«В 1940 году не хватало численности должностей офицеров на проведение оргмероприятий, крайне необходимых для обеспечения мобилизационного плана. Нарком вызвал Б. М. Хомича (начальник организационно-строевого отдела ГМШ ВМФ. — В. Ш.) и сказал: где хотите сократите должности, но найдите требуемое количество.

В числе других сократили должность штурмана в штатах торпедных катеров некоторых проектов, посчитав, что один командир катера справится и с обязанностями штурмана, тем более что в дальнее плавание катера не ходят.

Началась Великая Отечественная война. Должности восстановили, но офицеров на них уже не было. На Балтийском флоте завязался бой наших катеров с немецкими кораблями. Бой был жестоким, приборы на одном из катеров разбило, небо затянуло тучами, рации вышли из строя. Стемнело, командир начал выводить поврежденный катер из боя и повел его в базу. Оказалось, что он вышел к шведским берегам, где катер интернировали. Немцы на следующий день раструбили на весь мир в прессе и по радио, что первый советский корабль добровольно сдался в плен. Отдел НКВД по Балтфлоту донес на Лубянку, что виноваты вредители в Москве, сократившие перед войной должность штурмана, в связи с чем они ушли в резерв и на фронт и назначать некого.

Хомича вызвали в НКВД. Все доводы отметались. Хомич, будучи проницательным и хитрым человеком, попросил прийти завтра с соответствующими документами. Ему разрешили. Хомич сразу пошел к наркому и рассказал обо всем, в том числе и о том, что завтра его, скорее всего, оставят на Лубянке. Кузнецов походил по кабинету, потом решительно подошел к телефону и попросил Поскребышева соединить его со Сталиным. Нарком доложил, что начальника ОМУ Хомича вызывал заместитель наркома НКВД и предъявил претензии по катеру, ошибочно ушедшему в Швецию.

— Товарищ Сталин, — сказал нарком, — в этом случае виноват я, а не Хомич, т. к. вынужден был сократить ряд должностей на малых старых кораблях для обеспечения оргмероприятий по мобплану. Сейчас мы это поправили, должности восстановили.

Сталин сказал:

— Хорошо. Пусть Хомич работает.

После Кузнецов позвонил в НКВД и передал, что доложил товарищу Сталину вопрос, по которому вызывали Хомича, он его закрыл»[31].

* * *

Забота о руководящих кадрах — это не только образование. Квалификация и опыт приходят на практике. Первые учебные сборы с командующими флотами и флотилиями Кузнецов провел в декабре 1940 года, впоследствии они стали регулярными. Боевая подготовка оставалась на критически низком уровне. Это и понятно, ведь предыдущим наркомам было не до нее: Смирнов занимался агитацией и арестами, а Фриновский — уже только арестами. Впрочем, Кузнецов в кресло наркома не с неба свалился и по Тихоокеанскому флоту был хорошо знаком с положением дел.

Как ни удивительно, боевая подготовка ВМФ в 1939 году велась так же, как и на парусном флоте в XVIII веке, — сезонно. Летом корабли выходили в море и отрабатывали поставленные задачи, а с наступлением осени возвращались на базы до следующей весны. Для Балтийского флота, который традиционно плавал только 5 месяцев в году, это было хоть как-то оправдано: Финский залив зимой замерзал. Но так же по традиции действовали и на Тихом океане, и на Черном море… К чести Кузнецова, став наркомом, эту «традицию» он стал безжалостно ломать.

Из воспоминаний адмирала Ю. А. Пантелеева:

«Помню, нарком ВМФ спрашивал в телеграмме: почему все решили, что войны осенью и зимой не будет? Это совершенно нелогично. И далее нарком ВМФ установил процент кораблей, которые могут быть в ремонте, остальные должны плавать, стрелять из орудий и торпедных аппаратов. Это было для флотов большой новостью, и прогрессивная часть офицерского состава, истые моряки, восприняли ее, я бы сказал, тоже с энтузиазмом… Мы вышли с тремя эсминцами на артиллерийскую стрельбу при очень сильном морозе, но артиллеристы справились с поставленной задачей. Корабль весь обледенел и выглядел как-то фантастически. Придя на базу, мы сфотографировали обледенелые корабли и послали фото Н. Г. Кузнецову. По телефону Николай Герасимович мне объявил: „Послушайте, Пантелеев, чем вы хвастаете? Тем,