Этруски - Жан-Ноэль Робер

городов. Пришел момент, когда политическая организация потребовала лучшего структурирования общества и определения более точных правил, особенно с военной точки зрения. Подобная реформа произошла в Риме в течение VI века до н. э. с установлением центуриальных комиций и распределением населения по классам в зависимости от состояния. Стало необходимо пересчитать граждан, способных носить оружие, что предполагало необходимость определения различных возрастов. Эта наиважнейшая реформа была проведена этрусским царем Рима Сервием Туллием. Конечно, мы знаем, что в реальности эти новые постановления вошли в жизнь несколько позже, но тот факт, что они оказались приписаны этому царю-«иностранцу», не случаен. Этот человек — безусловно, исторический персонаж — возможно, проводил в Риме реформу, уже апробированную в его родном городе (Вульчи).

Голова юноши

Сервий Туллий определил, что возраст, с которого человек уже может служить своему государству, составляет семнадцать лет, и распределил всех граждан на пять классов. Внутри каждого из них они делились на juniores и seniores, иначе говоря, на молодых и старых. Возраст, начиная с которого гражданин становился «сеньором», составил сорок шесть лет. Позже было решено, что эти «старые» могут еще быть полезны — но как резервисты — до достижения шестидесяти лет. Это стало границей, за которой гражданин уже освобождался от любых военных обязательств. Между тем в царскую эпоху именно возраст в сорок шесть лет считался порогом старости, и это могут подтвердить наши знания о средней продолжительности жизни.

Итак, будем считать, что между четырнадцатью (или семнадцатью) и сорока шестью годами этруск считался взрослым и активным. Если он был старше, речь шла уже о третьем возрасте жизни, то есть о старости. Стариков, однако, этруски не презирали; этрусские фрески и скульптуры позволяют думать, что их, напротив, уважали, что подтверждается культом предков. По крайней мере, у аристократии значимые люди из прошлого воплощали особенность семьи. Церемония похорон (с играми и пирами), надгробные слова, которые сохраняли память о человеке, маски-портреты — все это было заимствовано римлянами, без сомнения, у этрусков.

Во дворце Мурло стоит примерно двадцать статуй мужчин и женщин, и археологи смогли идентифицировать их как изображения предков. Мужчины изображены с бородами — есть версия, что это старики-римляне, ожидающие прибытия галлов в 390 году до н. э., полные достоинства и настолько неподвижные, что захватчики приняли их за статуи (так, во всяком случае, об этом рассказывает Тит Ливий).

В Тарквиниях гробница Щитов расположена вокруг атриума, как старинный римский дом. Многие поколения одной семьи представлены здесь. Можно выделить имя владельца гробницы (Larθ Velχa) и его супруги (Velia Seitiθi), а так же родителей Larθ Velχa: Velθur Velχa и Ravnθu Aprθnai. Мужчины носят бороду и имеют седые волосы. Пара предков находится в другом углу — они изображены сидящими на тронах, как если бы речь шла о божественной паре. Жена, Ravnθu, показывает своим внукам пальцем на мужа, как будто для того, чтобы указать им на ценность их предка.

В гробнице Обезьяны, в Кьюзи, мы видим старика с седыми волосами, который только что встал с места, на котором он вместе со своей супругой присутствовал на похоронных играх. Он направляется к скале, представленной около входа в гробницу, которая символизирует дверь в загробную жизнь. Это выглядит так, будто он уходит, чтобы присоединиться к своим предкам. Настал момент расставания. Но он не принадлежит прошлому; он входит в застывший мир безвременья из мира памяти, где он останется для своих потомков образцом, которому необходимо поклоняться и подражать.

♦ Вопрос продолжительности жизни

Разграничение возрастов жизни неизбежно ставит вопрос о средней продолжительности жизни. Бесполезно напоминать о разногласиях, царящих среди демографов, занимающихся античными временами, или перечислять затруднения, с которыми они сталкиваются: их множество, и они касаются главным образом римлян. Для этрусков задача эта выглядит почти неразрешимой — настолько недостаточно информации для анализа. Однако есть основания думать, что ситуация у них очень сильно отличалась от ситуации в Риме.

Уже древнегреческие философы спрашивали себя об этом. Платон, например, отмечал, что политический деятель достигает высших должностей обычно поздно (в пятьдесят лет, уточняет он). Согласно Аристотелю, каждый доходит до апогея своих физических способностей к тридцати годам, а умственных способностей — к пятидесяти годам. Но давайте оставим в покое расчеты и рекомендации врачей. В соответствии с установленными законом ступенями (cursus honorum) в Риме в последние годы Республики надо было иметь не менее сорока трех лет, чтобы стремиться к титулу консула. Мы можем привести примеры из ряда латинских авторов, которые гордо перечисляют рекорды продолжительности жизни, превосходящие показатель Катона, умершего в возрасте восьмидесяти пяти лет в полном расцвете своих интеллектуальных способностей. Можно также привести пример этруска Перпенны, умершего в 49 году до н. э. в возрасте девяноста восьми лет.

Тем не менее эти случаи исключительны. Римом руководила геронтократия, но, тем не менее, главная проблема для подавляющего большинства граждан заключалась в краткости жизни (этот вопрос, в частности, неоднократно затрагивал Сенека). Реальность была гораздо скромнее рекордов, и многие примеры говорят о том, что этруски могли достигать очень высоких постов в очень молодом возрасте. Известен, например, человек, который был «zilaθ» в двадцать четыре года.

Конечно, мы знаем, что нельзя полностью доверяться эпитафиям, данные которых могут быть искажены в пользу покойного. Но они, тем не менее, предоставляют интересные данные. Так, например, исследование, проведенное по более чем 4500 надписям, касающимся мужчин и примерно по 3500 надписям, относящимся к женщинам, показывает, что в Риме лишь 7,5 % мужчин достигали шестидесяти лет (2,4 % — восьмидесяти лет и 0,08 % — ста лет). Что касается женщин в возрасте шестидесяти лет, то их было в два раза меньше, чем мужчин, что было характерно для всего Древнего мира и объясняется многочисленными смертями женщин во время родов. Уровень детской смертности также был очень высок (некоторые специалисты не сомневаются в том, что эта цифра превышала 40 %). В любом случае, наибольшая смертность наблюдалась в первые девять лет, и ее уровень был не меньше 30 %. По оценкам, больше половины людей умирало в возрасте до тридцати лет, две трети — в возрасте до сорока лет. Политическая слава представляла собой, таким образом награду за длительность жизни и физическую стойкость.

Жак Эргон, который также проводил подобные исследования, основанные на более чем ста десяти этрусских надписях, получил среднюю продолжительность жизни в сорок один год. В порядке сравнения он напоминает нам, что средняя продолжительность жизни в Европе в 1800 году не превышала тридцати лет, а в 1900 году в Италии