Ромодановский шлях. Начало - Даниил Сергеевич Калинин

Нет, Алексею помощь не нужна.

Также на глазах Бурмистрова схватился в ближнем бою с татариным Фанронин; ротмистр действовал прямым клинок – и без затей вонзил острие райтшверта в лицо крымчака, покуда тот замахивался для удара! После чего рейтар молниеносно выхватил пистоль из нагрудной кобуры, разрядив его в татарского лучника… И тотчас принял шамшир налетевшего следом ворога на блок тяжелой шпаги!

Ну, или легкого меча, тут кому как удобнее называть… Загремели клинки, встречаясь в воздухе – Александру достался опытный рубака в кольчужном пансыре. Но уклонившись от очередного рубящего удара, рейтар сделал резкий выпад, направив меч в лицо татарина… А когда тот попытался парировать его саблей, одним движением кисти изменил направление атаки – обрушив лезвие райтшверта на левое плечо врага! Удар был настолько неожиданным, что татарин не успел среагировать... И тут же добивающий укол в живот; узкое острие рейтарского клинка не встретило никакого сопротивления – и с удивительной легкостью пронзило и пансырь, и плоть врага…

- А-а-а-а!!!

Чуть в стороне раздался отчаянный крик, а следом выстрел. Петр обернулся на знакомый голос – и тут же толкнул пятками бока Ветерка, поспешив на помощь Ваське Шилову… Последний из-за ранения в руку не мог толком отбиваться саблей – и предпочел действовать пистолями. Но судя по бледному лицу товарища и застывшему в глазах ужасу, он только что разрядил в одного из степняков второй самопал!

В то время как другой татарин уже налетает на Ваську, отведя кисть с саблей к самому уху… Сокрушительного рубящий удар, что ворог готовится обрушить на сына боярского, с легкостью смахнет голову товарища с плеч.

- Вася-я-я!

Петр отчаянно закричал, понимая, что не успеет помочь товарищу – но последний успел вскинуть карабин, подставив деревянное ложе под вражеский клинок! Сила удара последнего была такова, что оружие выбило из пальцев Шилова – но прежде, чем татарин успел бы рубануть вновь, налетевший сзади Бурмистров перетянул степняка саблей от шеи до пояса, наискось… Развалить ворога до седла, как это умеют опытные рубаки, молодой русский ратник не смог – но это и не столь важно; выгнувшись в спине, крымчак с протяжным криком рухнул на конский круп.

- Спасибо, Петруха!

- Сочтемся!

Бурмистров кивнул Шилову, спеша развернуть коня к очередному ворогу. Но тут же раздался отчаянный крик Фанронина; ротмист сумел вырваться из круговерти сечи и осознал, что отряд крымского мурзы окружает его сотню:

- Назад, дети боярские! Назад, к солдатам отходим, к табору! За мной!

Вскинув райтшверт над головой, чтобы его видели, рейтар пришпорил скакуна, увлекая поместную конницу за собой… Но как выйти из сечи, если татары наседают со спины?! Васька успел развернуть коня, покуда Петр прикрыл его, скрестив сабли с очередным степняком – однако последний, сблизившись с Бурмистровым, вдруг схватил его за пояс свободной рукой, рванув парня из седла! Уступая ворогу размахом плеч и весом, Петька едва не свалился под копыта лошадей… Наездника спас Ветерок, неожиданно вставший на дыбы; он не только помог Бурмистрову удержаться верхом – но и ударил передними копытами в лоб татарского коня, свалив последнего наземь!

- Батька… Батька, спасибо тебе за подарок! А тебя Ветерок, никому никогда не продам – ни за какие деньги!

Восхищенный своим скакунов, Петр погладил того по шее, припав к самой холке жеребца. Очередная стрела, впрочем, все одно врезалась в шишак – от сильного толчка заныла шея, загудело в ушах… А распрямившись, Бурмистров сквозь хаос сечи услышал вдруг приглушенный вскрик:

- Петя!!! Помог…

Закончить Прохор уже не смог; накинутый на его шею аркан сдавил горло ратника так, что и слова не вымолвишь! Отчаянно пытаясь удержаться в седле, Ушаков подставил лезвие черкана под веревку, пытаясь перехватить ее у шеи над левым плечом… Но на сей раз малый боек кавалерийского топорика подвел дворянина – оставив хороший надрез на аркане, он все же не сумел ее перехватить.

А вот саблю товарищ где-то обронил…

В следующий же миг набок завалился конь Ушакова, мертвой хваткой вцепившегося в седло. Увы, в падении Прохор уже не смог удержаться, и заарканивший русского ратника татарин потащил его за собой… Все это происходило на глазах Бурмистрова, отчаянно рванувшего за другом прямо в гущу татар. Да тут и надрезанная чеканом верёвка наконец-то лопнула, даруя шанс на спасение Ушакова! Но путь Петру преградил злобно скалящийся всадник – один из многих, наседающих на отступающую сотню:

- Грязный урус срубил брата мурзы Нареддин-бея! Он умрет… Как и ты сдохнешь от моей руки, пес!

Стремительный вражеский удар провалил блок вскинутой над головой сабли – но Петр исхитрился подставить под рухнувший сверху клинок прочный шишак. В глазах на краткое мгновение потемнело – но потеряв силу при встрече с клинком Бурмистрова, татарский шамшир не смог разрубить доброго шлема… А Петр, завернув кисть к себе, хитрым внутренним ударом зацепил вооруженную руку противника – елмань глубоко рассекла плоть степняка с внутренней стороны предплечья!

И еще удар... Крутанув дедовскую саблю над головой, Бурмистров обрушил ее наискось, сверху вниз, рубанув от самого уха! Татарин попытался вскинуть клинок, защищаясь – но из-за ранения уже не успел... А наработанный на лозе и молодых деревьях удар Петра с легкостью перехватил предплечье крымчака – достав также голову поганого!

И ударивший по ушам крик увечного мгновенно оборвался…

- Прошка!!!

На выручку Ушакову рванул и Жуков – но, не успев проскакать и пары саженей, он пронзительно вскрикнул: на сей раз в плечо его ударила стрела с граненым наконечником, пробив броню. Алексей едва не вывалился из седла – и лишь придержанный вовремя подоспевшим Петром, остался на коне… А сам Бурмистров уже и потерял Прохора из вида – пленника заградили десятки татар, прущих вперед; большинство их схватились за луки. Ясно осознав, что выручить товарища не удастся, только сами напрасно сгинут, Петр решительно схватил скакуна Жукова под уздцы, увлекая его за собой…

- Выкупим его! Обязательно выкупим, слово даю!

Алексей с отчаянием оглянулся назад, безуспешно пытаясь найти Прохора взглядом – на что Петр помертвевшими губами едва слышно вымолвил:

- Не выкупим… Татарин наш язык разумел, сказал, что Ушаков брата мурзы сразил в сече…

Жуков, впрочем, так и не расслышал признания Бурмистрова – а впереди уже грохнул выстрел Шилова, силящегося прикрыть бегство друзей:

- Скорее братцы, скорее! Уходим!!!

- Уходим... - словно эхо повторил, Пётр, но после твёрдо добавил. - Я запомнил твоё имя, мурза Нуреддин-бей, запомнил!

…Уцелевшие дети