Первый Артефактор семьи Шторм 4 - Юрий Окунев

Утверждение, что люди уничтожили всех богов — миф, не более. Если передо мной не сила сильного бога, то как объяснить происходящее?

— Сергей, не лезь на рожон, — вдруг сказал Кефир. — В теле старика сейчас не только личность мёртвого Яростного, но и кто-то ещё. И он крайне силён.

— Демон?

— Нет.

— Бог?

Ответить он не успел. Кефир заскулил, когда мертвец повернул голову и посмотрел прямо на лиса. Он попытался спрятаться за мои ноги, но Мёртвый Яростный проследил на ним. Лицо мёртвого стало злым, с него посыпался мелкий песок: старик усыхал прямо на глазах.

— Ты⁈ — прорычал ходячий труп, но уже собственным ртом.

— Вы знакомы? — спросил я у лиса.

— Можно и так сказать, — пискнул Кефир.

Остальные вокруг пока просто не понимали, что происходит. Они лишь видели, как Мёртвый Яростный смотрит куда-то мне под ноги и разговаривает с моими ботинками.

— Тебя знают демоны, знаю не-демоны. Кто ты, Кефариан?

В этот момент мёртвый старик отшвырнул Яростного в сторону, и парень стукнулся боком о стену и съехал по ней на пол, с трудом трясся головой. Восставший же бросился ко мне, на ходу доставая широкий нож.

Я автоматически хлопнул рукой по штанине, но там оказалось пусто: я отдал свой нож Яростному, когда провожал его на переговоры. Засунул ножны под пиджак, когда похлопывал по плечу.

Уже в следующий удар сердца осыпающийся старик оказался рядом и нанёс удар ножом прямо в шею, целясь в челюсть снизу. Среагировать я не успевал, как и в случае с Роксаной. Однако и в этот раз меня спас защитный отражающий браслет: на руки сгорела одна полоска металла, и мертвец отлетел назад.

Чтобы на ходу, используя инерцию, развернуться и нанести удар с правой стороны.

В этот раз я выставил щит из кольца, и нож ударился о него. Затем он ударил меня ногой в неприкрытый живот, и я отлетел назад, споткнувшись о спрятавшегося за мной Кефира.

— Сергей! — крикнула Ангелина и рванула ко мне.

Я пытался отдышаться, встать на ноги, но живот крутило так, будто сейчас все кишки вываляться наружу. Я лишь смог приподняться, чтобы увидеть следующую атаку, в надежде активировать Армагедец.

Но вместо того, чтобы атаковать меня, оживший труп начал лупить ножом по полу, пытаясь накромсать Кефира.

— Он сошёл с ума! — выкрикнул Всеволод, прикрывая Лену.

Остальные, кто был более или менее на ногах, достали оружие и активировали Дар.

При всём при этом, безумствовал только Мёртвый Яростный: шестёрка охраны у дверей молча стояла, глядя перед собой, полевой хирург как раз перешёл от одного пациента к другому и, не обращая внимания на поведение начальства и выпученные глаза Светлого, спокойно продолжил лечить.

— Видимо у остальных действительно приказ, — выдавил из себя, чтобы Ангелина услышала. — А этот — ретранслятор силы бога.

Стоило мне это сказать, как меня сжало от ужаса. Мне стало ясно, почему главный именно Яростный, и кто именно пришёл к нам «на помощь».

— Бог Смерти, — прошептал я, почти не чувствуя боли в животе — настолько его сковало ужасом. — Это Бог Смерти…

Я наблюдал, как крошечная тень металась из стороны в сторону, в надежде уйти от атаки, но пока Кефир не мог убежать далеко: нож, руки и ноги постоянно останавливали его на грани побега.

— Татьяна, это бог, верно? — спросил я у Гончей.

Гончая молчала, делая медленные шаги назад, подальше от мёртвого существа.

— Атаковать или нет? — нервно крикнул Всеволод.

— Нет! — остановила его Кислицина, не останавливая шага. — Если атакуете его, то все мёртвые кинутся на вас. Уходите, пока он занят.

— У нас раненные! — недовольно сказал Светлый, под рык рассыпающегося старика.

— Можете их оставить. Я присмотрю, — впервые сказал что-то мёртвый хирург.

— Но… — удивился Светлый. — А если у вас сменится приказ? Как у него?

— Не путай личное с профессиональным, юный лекарь, — сипло сказала мёртвая глотка врача. — Тем более, воюют два старых врага.

Он снова замолчал, продолжая заниматься раненным американцем. Удивительно, парень перестал улыбаться. Интересно, от вида своего лекаря или из-за потери сознания?

— С кем он воюет? — непонимающе вскрикнула Лена.

— Прости, прозрачный. Мне придётся это сделать, — вдруг сказал Кефир.

— Что сделать?

Он не ответил и в ту же секунду вдруг вырос, став размером с человека. Огромный лис с сине-рыжей шерстью, по которой пробегали жёлтые молнии, встопорщил все четыре уха и, громко зарычав, бросился на охамевшего мертвеца.

Мёртвый Яростный отмахнулся от монстра, но тот даже не заметил попытки и снёс бывшего Хранителя. Мёртвые солдаты, стоявшие вдоль входа, шелохнулись, сделали шаг вперёд, но Кефариан рявкнул на них:

— Замри!

И те подчинились.

— А-аргх! — проворчал с пола ходячий труп, схватил лиса за крупную, почти как люк канализации лапу, свернул один палец.

Кефир по-волчьи завыл, а затем обнажил огромные зубы. Вцепившись в плечо мертвеца, выдрал ему руку из сустава, выплюнул в сторону.

— Изыди, мертвец! — рыкнул лис не своим голосом, от чего посыпалась штукатурка с потолка. — Тебе одного раза было мало?

Мертвец не ответил, а лишь закатил незрячие глаза и задрожал под лапами лиса. Кефир отскочил назад, развернулся и крикнул:

— Всем на землю, ногами к взрыву!

Я не стал спорить и смотреть, поняли ли остальные лиса-переростка. Схватил Ангелину за руки и под её высокое: «Ой!» упал вместе с ней на ледяной мрамор, прикрывая свободной рукой голову.

За спиной раздался неприятный звук, будто надували жабу, а затем раздался хлопок и по спинам с чавканьем застучали мелкие куски непонятно чего, мерзко запахло разложением.

Когда стук прекратился, я огляделся: помещение было заляпано ошмётками гнилой вонючей плоти, кого-то ранило дробленными костями. Мёртвые воины у дверей оказались на полу и медленно, как замёрзшие жуки, пытались встать.

Лекарь-мертвец завершал последние швы и его пальцы двигались всё медленнее. Наконец, он опустил иглу.

— Закончи узел. Нам пора, — сказал он Светлому, кладя иголку на тело пациента, а затем медленно завалился на бок.

С плеч исчезло давление божественной силы, Кислицина и ещё один Гончая резко вдохнули, словно наконец вышли из канализации на свежий воздух. Остальные тоже расслабленно выдохнули.

А затем все посмотрели в центр зала. Сине-рыжий лис уменьшился до своих обычных