Первый Артефактор семьи Шторм 4 - Юрий Окунев

— Я Кефир. Точнее, Кефариан. — Он недовольно посмотрел на меня, но быстро натянул на себя подобие улыбки. — Рад был помочь. А все вопросы — к Шторму.

После чего махнул хвостом и исчез.

Глава 13

Слишком многое слишком явно

Нет. Объяснять я ничего не стал. Пусть Кефир и мохнатая сволочь. Все вопросы друзей проигнорировал, переключив внимание толпы. Благо это было элементарно:

— Мертвецы снова умерли! — крикнул я, указывая на упавших на пол охранников. — Быстрее, уходим!

Народ загомонил, начал подниматься.

— Кирилл, Варлам Семёнович, зовите помощь!

Пока они звали подмогу, я поднял Ангелину, и мы подскочили к ошалевшему Яростному.

— Что. Сейчас. Произошло? — медленно спросил он.

— Мёртвые снова стали мёртвыми. Пора уходить.

Мы взяли его за руки с двух сторон, помогли подняться и поковыляли на выход. У тела деда Яростного мы остановились, давая Алексею время его рассмотреть. Перед нами на светлом мраморном полу лежали лишь старые кости в потрёпанной одежде, да горсть праха.

Мёртвый Хранитель рассыпался под действием силы Бога Смерти.

Когда мы вышли на улицу, то нас моментально окружили солдаты, медики, одарённые. И вроде как нужно чувствовать себя в безопасности, но я продолжал искать угрозу. Бог Смерти в теле Хранителя мог врать, конечно, но почему-то мне казалось, что это правда: он ждал ещё одного нападения.

А увидев, как превращаются в демонов Меньшиков и Чумов…

Поэтому я судорожно крутил головой, пытаясь определить, кто же из помощников вокруг может оказаться предателем — явным или не явным. Пока что я видел только серьёзные или заботливые лица. Первые защищали, вторые помогали.

Нас посадили в машины скорой помощи и начали осматривать прямо на месте. Из открытой двери я видел, как мимо пронесли на носилках, прикрыв покрывалом, Меньшикова и Чумова. Мимо пробежал бледный Мосин. Увидев меня, он махнул рукой и устремился за своим подопечным.

Алексею накладывали временную шину на руку: судя по всему, треснула кость, когда Мёртвый Яростный кинул его об стену. Он тихо ругался сквозь зубы, жалея, что работа снова замедлится.

На удивление, больше никто из Братства резца сильно не пострадал. Силы истощились, куча мелких ссадин и синяков, порвана местами одежда, но в целом мы отделались лёгким испугом.

— Опыт, чтоб его, — устало сказал Всеволод, когда они с Леной подошли к нашей машине скорой. — Только вот теперь жрать охота так, что готов съесть даже демона.

Несколько человек из пострадавших дёрнулись на слово «демон», но мы лишь осклабились: действительно, есть хотелось так, что даже тёмные сущности послужили бы неплохим наполнением.

— Кстати, Шторм, что это за лисичка была? И почему она сказала — я не спрашиваю, почему животное в принципе говорит — почему она попросила обращаться с вопросами к тебе? — поинтересовался Яростный, когда ему закончили накладывать шину.

Я решил проигнорировать вопрос:

— Лучше скажите, где можно нормально поесть и желательно не очень дорого?

Наши животы заурчали в унисон.

— Так и быть, сделаю вид, что не заметил, как ты уходишь от вопроса, — держась за живот, сказал Алексей. — Пошли, покажу.

В компании с Суховым и Черкасовым нас отпустили, взяв слово, что все к вечеру посетят врача. Особенно это касалось Яростного, которому нужно было наложить гипс. А пока он закинул в рот таблетку обезболивающего.

— Рёбра почти зажили, теперь вот рука. Дальше что? — задумчиво произнёс он.

— Выбор небольшой, — ответил ему. — Вторая рука, ноги, да голова.

— Ты умеешь подбодрить.

Мы почти успели уйти от столпотворения, избежав встречи со следователями (некоторые из них кривились и отворачивались сами, когда видели меня) и командой Вороновой (эти тоже не спешили меня допрашивать, довольствуясь свежими лицами), как нас всё-таки остановили.

Татьяна Кислицина, Гончая первого ранга, будто материализовалась из тени, преградив дорогу.

— Господин Шторм. — Сделав паузу, она поздоровалась с остальными, а затем снова обратилась ко мне: — Сергей Иванович, у меня к вам просьба от моего начальства.

— Церберы умеют просить? — удивился я, чем вызвал смешок, спрятанный за кашлем. Черкасов.

— Церберы не всемогущи, чтобы приказывать всем. — Криво улыбнулась женщина. — Но после моего доклада, руководство заинтересовалось вами, Шторм.

— Не сказал бы, что внимание Церберов мне льстит, — прямо ответил я.

— Понимаю. Однако я очень прошу принять приглашение.

— При одном условии.

— Каком?

— Светлана Яровая больше не попадётся мне на глаза.

Стоило мне это сказать, как Кислицина странно сощурилась, но, помедлив пару мгновений, медленно кивнула.

— Я передам руководству ваше пожелание, после чего сообщу время встречи. Спасибо за помощь, Сергей Иванович.

Она кивнула и ушла, оставив нас в лёгком недоумении.

— Действительно, чего они от тебя хотят? — задумалась Ангелина. — Причём они пристали ни к Чумову с Меньшиковым, которые стали демонами. Ни к Мосину и прочим старикам Гильдии. Ни даже к той лисе, про которую ты не хочешь говорить, как там её звали? А к тебе. Неужели, они хотят обсудить эту милую гигантскую лисичку?

— Кефир — он лис, — ляпнул я, вызвав ещё больше любопытных вопросов. Но легко ответил: — Сначала поесть!

Никто спорить не стал. Так что в следующие пару часов мы искали кафе, ели, пили, обсуждали совершенно ничего не значащие вещи, а когда собрались обсудить важное, припёрлись безопасники Яростного и, не слушая его возмущения, увели парня на встречу с врачом.

Всеволода и Лену вызванивал лично ректор университета, а Ангелина почти сорок минут говорила с отцом, чтобы убедить его, что с ней всё в порядке. Удавалось плохо, и Владислав Георгиевич Демидов ругался на чём свет стоит, убеждая, что оставаться рядом со Штормом была самой плохой идеей.

Под конец его тирады Ангелина сказала:

— Я бы поехала туда всё равно. И, если бы не была знакома с Сергеем и не побывала в передрягах вместе с ребятами, то сегодня скорее всего бы погибла, как некоторых другие. А так у меня уже были опыт и знание, как защищаться.

Я вспомнил, как ребята испепелили демонов одним залпом, стоило нам подойти к дверям из зала. Как слаженно работали внутри, как прикрывали друг друга. Да, нам далеко до военного подразделения, но как команда, которая хочет и умеет выживать