Хроники блокадного города - Хабиб Ахмад-заде

ребятами, которые решили погибнуть героями. Таким образом, после захода самого оснащенного в мире компьютерного корабля в закрытые воды Персидского залива вас со всех сторон начал пугать призрак смерти. Пролетавшие мимо ракеты, проплывавшие мимо небольшие катера, обычные рыболовные суда – что же из всего этого могло считаться угрозой? Знаете, почему вся эта пропаганда в отношении технологического совершенствования вооружения и авианосцев оказалась беспомощной против наших небольших катеров?

Господин Уилл Роджерс,

я постараюсь прояснить этот вопрос при помощи одного примера. Вы, будучи моряком, конечно же, видели на небе в безоблачную ночь месяц с бесчисленными мерцающими звездами и то, как они водят свой тихий красивый хоровод. Однако Вы должны признать, что большая часть ваших граждан уже долгие годы видит мир только через дюймы цветного телевизора и таким образом получает пищу для ума. Данное обстоятельство приводит к тому, что мир во всем его божественном величии предстает перед их глазами ничтожным.

Оставались ли Вы хотя бы на час без электричества и пользовались фонарем для освещения собственного дома? Тогда бы Вы поняли, что впервые, спустя долгое время, без такого посредника, как телевизор, всматриваетесь в глаза дорогих людей. Этот опосредованный взгляд на мир является одной из главных причин вашего страха и ужаса перед смертью и будущим и свидетельствует об отсутствии истинных связей с природой и, естественно, Богом. По этой же причине вы не можете ни мгновения терпеть одиночества и не в состоянии погрузиться в собственные мысли.

Страх перед смертью и материалистическое мировоззрение, являющееся главной характеристикой американской мечты, стало подоплекой выстрела крейсера «Винсенс» по гражданскому лайнеру.

Господин Уилл Роджерс,

именно поэтому и произошла катастрофа. Когда рейс 655 с пятнадцатиминутной задержкой вылетел из аэропорта Бандар-Аббаса[48] в 10 часов 17 минут, вы находились в состоянии войны, и после вашего отплытия из порта Сан-Диего[49] и появления в водах Персидского залива прошло ровно один месяц и пять дней. Все это время было полным кошмаром: постоянные выстрелы, страх перед вылазками смертников, минами и, возможно, водолазами, готовыми на самоубийство.

И вот офицер из ближайшего окружения растерянно сообщил Вам, что на экране радара появился какой-то самолет. Именно тогда и произошла трагедия. Дело было не том, что, как Вы заявляли, система «Иджис»[50], это компьютерное сердце «Винсенса», дала сбой и показала «Аэробус» меньше его действительных размеров, сделав его похожим на F-14. На самом деле весь комплекс обусловленных причин, вытекающих из неправильной подготовки, стресса и страха, привел к тому, что Вы отдали приказ выстрелить до полного распознавания цели. Фактически столкновение американской мечты с реальностью и смертельной опасностью привело к тому, что Вы приняли гражданский «Аэробус» на мониторе радара за пикирующий военный самолет. Здесь я приведу красивое изречение одного из наших святых: «Несбыточные мечты обманывают человека, и в момент столкновения с реальностью они улетучиваются, оставляя его наедине с самим собой». Этот выстрел оборвал жизнь 290 женщин, мужчин и детей, которые в ту секунду даже не предполагали, что их может ждать такой конец. Однако закончилось ли всё на этом? Нет. По крайней мере, не для Вас.

Господин Уилл Роджерс,

я тоже провел на войне не один год, но еще до этого я прочел некоторые мемуары ваших солдат, что дает мне право высказать свое мнение по этому поводу. За несколько лет до того, как я оказался в армии, я изучал воспоминания ваших солдат, вернувшихся с войны: летчика, который сбросил на Хиросиму атомную бомбу «Малыш», а также тех военнослужащих, которые в годы Вьетнамской войны сжигали целые деревни вместе с их жителями, подозревая, что там укрываются вьетконговцы. Общей особенностью всех этих мемуаров является то, что, придя в себя, эти люди начинали раскаиваться и мучиться от стыда за свои поступки.

Господин Уилл Роджерс,

почему идеология «выстрелил и забыл» не смогла решить проблемы американской армии? Что Вы думаете по этому поводу? Неужели, прожив целое десятилетие с этой тяжелой ношей, Вы так и не нашли ответа на этот вопрос? Один из ваших президентов как-то изящно высказался: «У победы тысяча отцов, а у поражения только один». После поражения Ирака[51]от союзников в ходе празднования обеих палат Конгресса США все сенаторы упоминали в своих речах об одном моменте, который мне показался чрезвычайно любопытным. Дело в том, что эти люди разглагольствовали о своем присутствии в Саудовской Аравии, чтобы разделить со всеми сладость победы, хотя эти чиновники находились на расстоянии сотен миль от линии фронта, там, куда даже не могли долететь иракские ракеты «Скад». Тем не менее, ссылаясь на участие Шварцкопфа[52], сенаторы с вопиющей наглостью признали себя победителями в этой войне. Как же они не пожелали стать фигурантами и того трагического происшествия с Вашим участием? Неужели президент Рейган, наградив Вас той медалью, фактически не признал Вас единственным «героем» этого поражения? Неужели обо всей этой истории забыл не только Рональд Рейган, да и тот благодаря болезни Альцгеймера. Мы, конечно же, согласимся друг с другом в том, что ваши политики – люди весьма своеобразные.

Господин Уилл Роджерс,

печальный опыт ваших солдат, которые не могут спать по ночам, мучаясь от угрызений совести, и с тяжелым сердцем вспоминают о содеянном ими в первую же секунду пробуждения, понимая, что будут мучиться от этого до конца жизни, убеждает в том, что перед тем, как нажать на курок, следует все же подумать, подумать о том дне, когда все эмоции и мечты, связанные с героизмом, рассеются, и человек получит оценку своим действиям уже на суде совести. Прожив целый год в осажденном городе под вражеским обстрелом, я понял, что в отношении коварного противника, который понимает только язык силы, экспериментальная философия Будды – это всего лишь обман. Коль скоро за всю письменную историю человечества, насчитывающую пять с половиной тысячелетий, люди жили без войны только 129 лет, разве возможно, учитывая скоротечность человеческой жизни, следовать пацифистской философии? Если бы Будда вышел из своей изоляции на горах Гиндукуш и спустя несколько тысячелетий оказался на гражданской войне в Сараеве, смог бы он как ответственный гражданин на фоне ежедневных убийств его земляков сесть в позу лотоса и заниматься самосозерцанием? Или же нет. Может быть, он бы написал письмо Радовану Караджичу[53], чтобы тот прекратил геноцид?

Когда моя родина, Иран, со всеми ее традициями и вероучениями внезапно подверглась нападению своего западного соседа[54], я оказался перед выбором: героизм в стиле Будды, то есть остаться святым и