Командующий Владимир Булгаков. По заслугам и честь - Николай Сергеевич Асташкин

Как организуешь управление? Какое примешь решение? Хотя принятие решения – уже составная часть управления. Как, впрочем, и связь. Нарушенная связь – это, считай, загубленное дело. Не зря ее называют нервом армии.

– Что же, в таком случае, главное в управлении войсками?

– Своевременное реагирование на изменение обстановки, что очень непросто, – подчеркнул Булгаков. – Иногда можно услышать такую фразу: «В такой-то ситуации я поступил бы иначе». Да, может быть, и я в каком-то боевом эпизоде поступил бы по-другому. Но не стоит забывать, что в реальном бою командир всегда в цейтноте. Во-первых, ему нужно оценить обстановку. Во-вторых, уяснить задачу. В-третьих, принять правильное решение. В-четвертых, поставить задачу исполнителю. В-пятых, организовать взаимодействие – хотя бы по основным вопросам. Потому что, если не организуешь взаимодействие, можешь попасть под огонь своих же или приданных подразделений, начнется суматоха, которая будет на руку противнику. И он либо перебьет полк, либо пленит людей. В умении быстро и правильно реагировать на изменение обстановки, думаю, и заключается искусство командира…

Командиром танкового полка подполковник Булгаков пробыл два с половиной года.

– В принципе, это нормально, – считает Владимир Васильевич. – Поначалу я думал, что после развернутого мотострелкового полка, где я был начальником штаба, легко будет командовать танковым. Но не тут-то было. Шишек нахватал, будь здоров! Сыпались они, правда, не за боевую подготовку, тут все было в порядке, а в основном за строительство так называемым хозяйственным способом. Деньги выделяли, а потратить их было невозможно. Материал-то в основном шел по разнарядке. Вот и получалось: деньги есть, а кирпич, цемент, лес на них не купишь. Вынужден был посылать людей на предприятия, где они «зарабатывали» стройматериалы. А полк – инициатор соцсоревнования, людей надо было учить стрелять, водить танки. С другой стороны, строительству объектов, а их у нас было 18 – боксы для техники, хранилища для материальных средств, всевозможные склады – мешали бюрократические препоны. Построил, например, бокс для техники, все соответствует проекту, но деньги, что выделялись на стройку, остались неосвоенными. У командира спрашивают: «Почему?» «Так вот же он, готовый объект! – оправдываешься перед начальством. – Ну, немного сэкономил, что ж с этого?» «Да кому нужна такая экономия!» – ругают тебя. Потому что на следующий год средств дадут меньше – как раз на ту сумму, что «сэкономил». Скажут: «Вам и так хватает». В общем, урезали деньги, а спорить с этим не моги…

Межсезонье

И вот осенью 1984 года после такой живой и динамичной работы в полку подполковника Булгакова назначают на должность заместителя командира дивизии. Ощущения? Безусловно, повышению по службе Владимир Васильевич был рад. Тем более, в октябре того же года у него родилась дочь, названная в честь мамы Людой. И все же в глубине души наш герой чувствовал себя не у дел, как отпускник, попавший на Черноморское побережье в межсезонье: вроде бы и отдыхаешь, но солнце не греет, и в море не покупаешься.

Пока в квартире в Гродно шел ремонт, подполковник Булгаков продолжал жить на прежнем месте, и это его устраивало.

– Когда я принимал полк, – объяснил Владимир Васильевич, – и комдив, и командующий армией мне сказали: «Ты живешь на полигоне, вот и занимайся им». Я и занимался. Все учебные места там готовил мой полк. Мои танки учебно-боевой группы были лучшими в дивизии. Почему? Потому что они стояли в полку и постоянно обслуживались. Полигон-то рядом, выехал за забор – и ты уже на директрисе или танкодроме…

Новая должность также обязывала Булгакова основное время службы проводить на полигоне. Владимир Васильевич знал и полигон, и людей, обслуживавших учебные объекты, что помогало ему быстро решать возникавшие проблемы. Не составило труда Булгакову найти общий язык и с командирами полков, которых он хорошо знал еще по совместной службе.

– Тем паче, люди они были порядочные, – признался Владимир Васильевич, – мои требования, касающиеся боевой подготовки, не подвергали сомнению. Да и жили командиры полков тогда сообща, помогали друг другу. Особенно на учениях, боевых стрельбах, которые, как правило, проходили на полигоне…

В январе 1985 года подполковника Булгакова послали на академические курсы при Военной академии бронетанковых войск. Вместе с ним повышали квалификацию подполковники Геннадий Трошев и Константин Пуликовский, все трое жили в одном гостиничном номере. Трошев тогда был начальником штаба дивизии, а Пуликовский, как и Булгаков, заместителем комдива. Трошев служил в Молдавии, Пуликовский в Прибалтике, а Булгаков в Белоруссии. Все трое были танкистами. Геннадий Трошев окончил Казанское танковое училище в 1969‑м, Константин Пуликовский – Ульяновское танковое училище в 1970‑м, а Владимир Булгаков – Ташкентское танковое училище в 1971 году. Позже все трое прошли суровую школу войны, стали боевыми генералами, занимали ответственные военные и государственные посты.

Такие вот встречи иногда преподносит судьба военным людям.

Вернувшись в Гродно, Владимир Васильевич погрузился в служебные дела. Он уже знал, что в конце лета или начале осени ему предстоит командировка в Афганистан, на войну. Межсезонье заканчивалось. Впереди ждали новые испытания – теперь уже на боевую зрелость.

Не Мукур, а Панджшер

В начале сентября 1985 года Булгакова в срочном порядке вызвали в Москву, откуда он должен был вылететь в Афганистан. Его даже сориентировали по месту: уезд Мукур, провинция Газни, юг страны.

– Я попал в сложную ситуацию. Дочке было десять месяцев. Плюс жена болела. Но отказаться не мог: могли посчитать, что ищу причину, чтобы не ехать…

Сдав должность в Гродно, Булгаков выехал в Москву. Офицеров, убывавших в загранкомандировку, собрали в 10‑м Главном управлении Генерального штаба Вооруженных сил СССР[45]. Довели обстановку, сложившуюся на тот момент в Афганистане, рассказали о местных реалиях: особенностях быта, психологии населения, обычаях и традициях афганцев. Проинструктировали, что и как нужно делать в районе боевых действий.

В Москве офицеры сдали все документы (удостоверения личности, партийные билеты), получив взамен загранпаспорта, которые были изъяты по прибытии в Кабул. Там же, в Кабуле, перед отправкой к месту назначения Булгакова вызвал главный военный советник генерал армии Григорий Иванович Салманов и сказал: «Убываете не в Мукур, а в Панджшер, на северо-восток Афганистана». Булгаков подумал: «В Панджшер так в Панджшер».

– Позже я понял, что Панджшер не такое уж и сладкое место, – заметил Владимир Васильевич. – А тогда было все равно, куда ехать, поскорее бы добраться до места.

«Панджшер – район очень важный, – продолжал Салманов. – Сейчас там формируется 2‑я пехотная дивизия, куда вы назначаетесь советником комдива. Ваша задача: поскорее создать советнический аппарат. Он у вас будет немного больше, чем в обычной дивизии, потому