Командующий Владимир Булгаков. По заслугам и честь - Николай Сергеевич Асташкин

– После того как мы, пробив дорогу, закрепились в этом районе, проводить колонны стало легче, – продолжал свой рассказ Владимир Васильевич. – А потом в дивизии узнали, что Ахмад Шах Масуд, контролировавший Панджшерскую долину, всех полевых командиров, которые не удержали тот участок маршрута, судил и расстрелял…

После курса лечения подполковник Булгаков возвратился в дивизию. Однако смерть, отступив на шаг, продолжала следовать за ним.

Панджшерский фронт

Места, где пришлось воевать Владимиру Булгакову, очень красивы. Панджшер – речная долина, окруженная со всех сторон горами. Большинство жителей таджики и лишь небольшая часть хазарейцы[51].

– Ущелье тянется с востока на запад, солнце постоянно дает тепло, – рассказывал Владимир Васильевич. – Солнце, вода, тепло – что еще нужно для хорошего урожая? Только земля. Поэтому каждый клочок земли там обрабатывался. В принципе, в долине растет все, даже такое дерево, как гранат. Я уж не говорю о винограде: он просто изумительный! Кисти большие, килограмма на два-три: положил кисть в ведро – и оно полное! Так что жили они там довольно-таки прилично. Хотя из-за войны многие жители покинули кишлаки…

А вот если смотреть на Панджшер с военной точки зрения…

– Горный характер местности давал моджахедам значительные преимущества, – по-военному четко рисовал картину Булгаков. – Во-первых, горы создавали «духам» благоприятные условия для наблюдения за нами. Во-вторых, действия нашей авиации и артиллерии здесь были менее эффективны, чем на равнине. В-третьих, оборона в горах отличается устойчивостью, там можно построить такие укрепления и убежища, которые сложно уничтожить или окружить. В-четвертых, высота хребтов Гиндукуша в районе Панджшера была запредельной. Наши вертолеты по своим тактико-техническим данным не могли лететь выше этих вершин и шли ниже. А «духи» с высот стреляли по ним сверху вниз. С сухопутным сообщением не легче. В ущелье всего одна дорога, и почти вся она идет по узкой полке – участкам, вырубленным в скалах, ни свернуть, ни обогнуть. И только там, где она входила в кишлак, можно было сманеврировать или рассредоточиться. Кишлаки стояли на небольших плато, но укрыться там от пуль было невозможно – они простреливались насквозь. С одного берега можно было запросто стрелять по другому. И если «духам» удавалось создать затор – все, колонну они сжигали полностью…

Дивизия формировалась из батальонов, которые прибывали из других афганских частей, доукомплектовывались и сразу бросались в бой. Времени на подготовку личного состава не было, так как днем и ночью шли боевые действия. По своей структуре 2‑я ПД была схожа с мотострелковой дивизией. Штатная численность – примерно девять тысяч человек. Основу составляли три пехотных полка по полторы-две тысячи человек в каждом. Один из полков стоял в Малиме, другой в Пишгоре, третий в Базараке. Плюс артполк. В каждом пехотном полку по три батальона и артиллерийская батарея (артдивизионов не было). Батальоны были большими, так как приходилось действовать самостоятельно. В каждом из них – по взводу вьючных животных.

– Мы еще потом ишаков покупали, – заметил Владимир Васильевич.

Какие задачи выполняла дивизия?

– Главное – перекрыть маршруты, по которым шли караваны, – пояснил Булгаков. – Ну и, естественно, реализация разведданных. А так в основном несли службу на «блоках». На каждом из них сидел как минимум взвод. Добраться до вершин было очень сложно. В иных местах ни ишаки не проходили, ни «вертушки» не пролетали. Вот и приходилось все на горбу тащить: и воду, и продовольствие, и боеприпасы. Где можно было на ишачках подвезти, подвозили, а дальше вручную. Самое сложное – эвакуация раненых или погибших.

Панджшер – широкая горная долина, от которой, как от ствола дерева, «разрастались» устья второстепенных ущелий, расположенные друг против друга. Здешний фронт мало чем походил на тот, который бывает на равнине. Дивизия контролировала дорогу от Рухи до Пишгора. Населения в кишлаках не было, оно еще раньше ушло в зону, занятую «духами». На высотах и хребтах, которые шли вдоль ущелья, находились части 2‑й ПД, а на обратных скатах и дальше хозяйничали душманы.

Например, кишлак Малиме, где стоял пехотный полк, был наш, а дальше, в сторону Хазары, стояли «духи». Кишлак Дуав контролировали правительственные войска, а ущелье за ним – моджахеды. И так повсюду. Мы, как правило, держали входы в ущелья. Держали с помощью «блоков», что находились на господствующих высотах. А за этими «блоками» хозяйничали банды. Как в слоеном пироге: здесь мы, там они. Все вперемешку. Каждый день боевые стычки, каждый день обстрелы. «Духи» то и дело пытались пробить где-нибудь брешь, чтобы провести через ущелье свой караван. А это боеприпасы, оружие, продовольствие, медикаменты. Все это моджахеды закупали в Пакистане и по ущельям, горным тропам доставляли на север – туда, к Бадакшану, к бандам, воевавшим непосредственно у перевала Саланг.

Через Панджшер проходило сразу три круглогодичных маршрута, поэтому Ахмат Шах так за него держался. При проводке колонн с материально-техническими средствами боевые действия шли порой неделями. Пока отобьешь у «духов» господствующие высоты, пока разминируешь дорогу, пока пропустишь по ней колонны – на это уходило много времени. Причем на узкой дороге, которая к тому же была вся в воронках, две машины разойтись не могли. Загоняли встречную технику в специальные карманы, сделанные на плато, пропускали колонны в одну сторону, разгружали машины и порожняком отгоняли их обратно. Чтобы уменьшить потери, старались по дороге пускать не всю колонну, а по частям. Почему? Потому что «духи» подтягивали к дороге все свои силы и пытались заблокировать колонну: подбивали, как правило, первую и последнюю машины, а затем всю колонну уничтожали.

Они понимали, что за дорогу мы будем биться до конца, пока не пробьем ее и не обеспечим проход колонн. Задачи по проводке колонн были самые тяжелые, самые сложные и самые ответственные. И для нас, в афганской дивизии, и в мотострелковом полку, что стоял в кишлаке Руха. Обстрелы в горах были каждый день. Когда «духи» начинали вести огонь из реактивных установок, мы даже не прятались: ущелье-то глубокое, и снаряды били по скатам высот. А вот если обстреливали из минометов, тут быстрей-быстрей ищи укрытие. Потому что эта тварь везде может достать. Миномет оружие опасное, у меня тогда к нему даже уважение появилось. Шутить с минометами нельзя…

Спрашиваю у генерала Булгакова:

– Задачи афганской дивизии, в общем-то, понятны, а за что воевали моджахеды?

– За власть, конечно, – ответил он. – И еще за деньги. Панджшер – это ведь не только ущелье, река и валуны. Там полно алмазов, которые они